Блэк заседала в библиотеке, на другом конце общины. В неприметном с виду здании, уходившем своими этажами в самую глубь земли. Женщина проводила там едва ли не больше времени, чем в своей палате. Продолжая интересоваться самыми базовыми вещами, известными и малому ребенку. Проделывая это в такой хаотичной манере, отчего Юфа быстро прекратила искать мотивы и логику.Так же перестав испытывать удивление от способностей Блэк параллельно своему незнанию обыденности. Продолжать рассуждать в таком тоне, будто это они все были мелкими неразумными созданиями. Посмевшие создать свои собственные правила и устои, не спросив на то разрешения.
И ей было бы глубоко все равно на эти обстоятельства. Не требуй навязанная подопечная от нее конспектировать некоторые сведения, которые та считала для себя важными и полезными. С умением хорошего чтения проблем не возникло, но письменная сторона обошла ту широкой дугой.
Из-за навязчивых поклонников Блэк весь день мешающихся под рукой и испортивших своей неуклюжестью несколько почти готовых текстов, Юфе приходилось жертвовать часами законного отдыха.
От качества выполнения поручений, зависело то, насколько быстро она сможет избавиться от неприятного общества. Даже если ради этого, ей приходилось по нескольку раз переписывать сведения об устройстве правления божеств, их имена и сфера влияния. Поскольку женщину редко устраивали записи, сделанные в первый, а то и третий раз.
Выкинув очередной испорченный недалекими соплеменниками лист, в лично принесенную корзину утилизации. Девушка принялась доставать новые письменные принадлежности, с ужасающей скоростью, приходящие в негодность.
Вскрывая новую пачку шуршащей бумаги, она, пыталась не отвлекаться на проклятия в сторону прижимистых старейшин, не пожелавших приобретать вспомогательные амулеты. Те могли бы позволить Блэк самостоятельно копировать нужные сведения. Не заставляя свою сиделку коротать срок отведенный звездам за массивным деревянным столом, задыхаясь от недавно нанесенной на него бордовой краски.
Странная прихоть местного смотрителя, желающего обновлять цветовую гамму каждые три правления своего любимого божества Дастириона[4]. И не будь мужчина одним из первых воспитанников правящих супругов, никто не стал бы терпеть его самоуправство. И транжирство общинного бюджета.
Отгоняя непрошеные мысли, Юфарин отсортировала свои недавние записи, и принялась систематично переносить их на лист. Желая скорее со всем покончить.
«С наступлением благословенной эры Пробуждения, великий Опримиас[5] умело руководит течением года с помощью своих возлюбленных детей, приводя наш мир к балансу и процветанию…»
«Астирим, самый старший из его сыновей являясь олицетворением первозданного пламени. На пару с ровесницей сестрой, богиней плодородия Саунлией, снискал наибольшую любовь среди всех разумных рас. Благодаря этому, отцовской дланью им
