светило– местное определение звезды, обогревающей планету.[2]Правление божества– всемирное обозначение периода, в нем разное количество дней. На каждый промежуток отведен свой правящий бог, отвечающий за обозначенный период.
[3]Ри́тладир– божество наказания и покаяния, из единого пантеона небесного правления.
[4]Приставка «Э́р»– является уважительной, официальной формой обращения к мужчине, добавляется к имени, фамилии или прозвищу. Упущения возможны после разрешения того, к кому обращаются.
[5]Царствие белого светила– всемирное определение дневного времени, длительностью в десять часов.
[6]Засыпание белого светила– всемирное определение вечернего времени, длительностью в пять часов.
[7]Гризфа́я– богиня судьбы, из единого пантеона небесного правления.
[8]Срок, отведенный звездам– всемирное определение ночного времени, длительностью в восемь часов.
Глава 2 – Гостеприимство беспристрастным не бывает
В небольшом селении жизнь просыпается задолго до пробуждения белого светила[1], и кипит до самой середины его царствия. Независимо от времени правления и погодных условий. В доме Покоя, расположенном в отдалении от других жилых построек и сокрытом ровными рядами рослых деревьев, распорядок дня был иным. Наличие больных, раненых или утомившихся сельчан, требовали особый подход к ритму жизни.
Поэтому, в трехэтажном строении, раскинутом на всю площадь холмистой поляны, график был ориентирован в первую очередь на тишину. С ней восстановление пациентов шло наилучшим образом. Благодаря чему, целители сумели на законодательном уровне запретить проводить шумные работы в здании и за его пределами в иной промежуток. Нежели до начала засыпания белого светила, и в максимально сжатые сроки.
Однако стоило только в стенах лечебницы поселиться неизвестной пациентке, старейшины и пришедшие с ними сельчане, стали без зазрения совести пренебрегать главной заповедью. И то, что причина попустительства древних правил не спешила приходить в сознание, не уменьшало масштабов царившего оживления.
С легкой руки постояльцев и вымотанного их энергичностью персонала, общественность знала о беспокойном сне безымянной женщины. О ее беззвучных криках, звучавшими одновременно с попытками упасть с кровати, казалось бы, в стремлении от кого-то убежать. Эти обстоятельства вынудили главного целителя Трисания приставить к больной личную сиделку, освобождая от всех остальных обязанностей.
Юной практикантке эта навязанная миссия не нравилась, на пару с объектом наблюдения. Вызывая у нее противоречивые чувства. Ведь стоило навязанной подопечной скривиться в болезненной гримасе, девушка на чистых инстинктах спешила на помощь, обтирая влажной тканью пропитанной успокаивающим отваром. Недуг отступал, и ее вновь накрывал необъяснимый приступ брезгливости. С желанием поскорее оказаться подальше.
Навязчивые
