стал гадать. Он просто даст ей начало новой счастливой жизни.
Толстяк и рта раскрыть не смел, не отрывая башку от земли. Затем изумленно приподнялся, услышав вопрос Ивана, адресованный Машеньке:
– Как Князь Тьмы, я обещаю тебе, Машуля, что казню этого мерзкого ублюдка. Но…
Маг по-отцовски поправил девочке волосы на голове, пригладил и поправил ее грязное платье. С сожалением, заметил синяки и гематомы по всем оголенным частям тела.
– Но, – продолжил он. – Подыхать он будет так, как ты захочешь. Хочешь, я его скормлю моим мертвякам? Или же, сделаю так, что он будет превращаться в живой труп, испытывая муки, о которых даже Боги Тьмы не знают. Я подарю тебе, Маша, и всем крестьянам, страдающим от таких вот ублюдков, свободу. Я пришел сюда не тьму разводить, а именно для того, чтобы истребить всю мерзость, сидящую во власти.
– Добрый Господин. – Тонким дрожащим голоском ответила она. И тут же заплакала, не зная, что и ответить на такие слова. Слезы облегчения текли по ее личику. Она вдруг поняла, что не умрет. И так называемый Князь Тьмы вовсе не Адский черт или Сатана. Иван немного даже растерялся от ее слез. Он-то думал, что девочка укажет пальчиком, выбрав наказание и показав весь свой гнев и ненависть. Но ее психика на такое не была рассчитана. Девочка есть девочка.
Ситуацию разрядил один из мертвяков, стоявший поблизости. Видимо, обладающий своим опытом общения и детьми в прошлой жизни, он нетерпеливо кинулся к жирдяю и впился ему в ухо. Слуховой орган был оторван и съеден, а переговорщик визжал, как свинья и умолял его пощадить. Иван, прижав плачущую малышку к себе, презрительно сплюнул. Он подождал, пока Маша перестанет пускать слезы и расслабится.
– Машуль, с этих пор я буду твоим другом. Поэтому можешь меня не бояться. – Сказал он. И весьма удивился. Девочка просто отключилась, уткнувшись носом ему в рубаху. Ужасы жизни так измотали юную особу, что не выдержала. Иван догадывался, что ее держали где-нибудь в ужасном месте, периодически насиловали и били. В таких условиях страх пересиливает сон. Спать не захочется, и умереть невозможно.
– Что ж, займемся тобой. – Сказал Иван, переключив внимание на стонущего от боли переговорщика. Толстяк дрожал, бледнел, становясь все белее, и повизгивал от любого движения со стороны мертвецов. Одной рукой он держался на кровавое место, где недавно у него было ухо. Было видно, как живые трупы дергались, хрипя, словно покашливали. Так они смеялись над людским существом. Над человеческим ничтожеством, посмевшим предлагать Хозяину человеческую девочку.
– Тихо всем. – Попросил маг. И мертвяки застыли, словно каменные статуи. Машу Иван положил наземь, накрыв теплой меховой тряпкой, которую поднес один из живых трупов. Пусть спит и отдыхает.
– Знаешь, я создал новое заклинение. Хочу его опробовать на тебе. Не бойся, человек. Больно будет, но, по справедливости. Ты ведь много боли причинил Маше, да и ни только ей. Вся ваша Власть строится на этом. Почему вы так старательно нарушаете понятие
