нас.
– Ты можешь во все это поверить? – прошептала я Элизабет, для устойчивости уцепившись за ее руку. Та отрицательно затрясла головой, в ее глазах светилось восхищение, лицо побледнело. Ряд ступеней казался бесконечным, а Элизабет не была физически крепкой девушкой. Но она сделала глубокий вдох и начала подниматься по лестнице. У меня не было другого выбора, пришлось последовать за ней.
Я не могла заставить себя взглянуть на офицеров в форме или на лестничную площадку, где нас ждал он. Вместо этого я уткнулась взглядом в ковер в надежде, что удастся подняться по лестнице без падений. И конечно, через несколько шагов споткнулась. Наконец мы поднялись и оказались на тенистой площадке. Мама подтолкнула Элизабет вперед, воскликнув:
– Полковник Линдберг, я рада представить вам мою старшую дочь Элизабет.
Элизабет улыбнулась и очень естественно протянула ему руку. Как будто просто встретила какого-нибудь студента колледжа, а не героя нашего времени.
– Рада видеть вас, полковник, – сказала она спокойно, потом плавно скользнула мимо него в распахнутую дверь посольства.
– А это Энн. – Сделав паузу, мама подтолкнула меня вперед.
Я подняла глаза и взглянула ему прямо в лицо, такое знакомое и такое неожиданное, что чуть не задохнулась. Пронзительный взгляд, высокий лоб, подбородок с ямочкой – все, как на газетных фото. «Лицо, столь подходящее для памятников и исторических книг», – не могла не подумать я. И вот он стоит так близко, прямо напротив меня, окруженный моим семейством, среди этой неожиданной, почти карикатурной роскоши. У меня закружилась голова, и захотелось очутиться в моей комнате в студенческом общежитии.
Он без улыбки пожал мне руку, отпустив ее быстро, как будто обжегся. Он сделал шаг назад и налетел на каменную колонну. Выражение его лица не изменилось, хотя мне показалось, что он слегка покраснел. Потом он повернулся и последовал за Элизабет и папой в здание посольства. Мама поспешила за ним.
Я долго стояла, не шелохнувшись. Моя рука все еще горела там, где он дотронулся до нее.
Полковник Чарльз Линдберг. Счастливчик Линди. Одинокий орел. Был ли в истории еще такой герой, как он?
Затаив дыхание, дрожа при мысли, что он, великолепный и неподражаемый, так близко, я не могла поверить своему счастью. При Христофоре Колумбе и Марко Поло мир был совершенно другим, огромным; люди, страны, целые континенты были разобщены и спрятаны друг от друга. Но прошло несколько веков, и внезапно планета стала совсем другой – гораздо более доступной. Теперь любые территории находились в сфере досягаемости. И все это – благодаря одному парню из Миннесоты, который был всего лишь на четыре года старше меня.
Однажды прошлой весной, когда я сидела в университетской библиотеке и писала работу об Эразме Роттердамском[4], дверь распахнулась и в комнату влетела какая-то незнакомая женщина. Одновременно плача и смеясь, она схватила
Дезидерий Эразм Роттердамский (1466–1536) – крупнейший ученый Северного Возрождения.
