широко открывая клюв, орал. Забыв о руке, Кира взмыла вверх. Она успела вовремя. Подхватила птенца как раз перед мордой Коши. Вдруг солнце спряталось. Свет закрыла чайка. Она расправила крылья и закричала, наклоняя голову вперед и вниз. Кира хотела поставить птенца обратно, на стену, но чайка кинулась на нее. Ударила в лоб клювом. В окошко влетела еще пара чаек. Они вились над головой Киры, стараясь клюнуть в открытый лоб. Прикрывая лицо одной рукой, Кира второй рукой инстинктивно прижала к себе птенца, боясь, что тот свалится.
Отмахиваясь от птиц, Кира бросилась к оконцу, подтянулась, взявшись за край стены, наполовину вылезла наружу, повиснув за стеной, и поставила птенца на крышу. Возвращаясь назад, получила еще несколько ударов клювом и после очередного потеряла сознание и свалилась вниз.
Шевин вбежал в башню вовремя. Он успел взлететь и подхватить Киру на руки. Нападение продолжалось не более трех минут, но рука, лоб и колени девушки были в ранах. Птицы носились над головами, пытаясь достать Киру. Коша прыгала, как истинная охотница, раскинув лапы в надежде поймать разъяренную чайку.
Шевин крикнул Дане:
– Быстро, в мазанку. Ох, гиена порченая! Кошку забери, а то заклюют.
В кухне Шевин положил Киру на пол. Она пришла в сознание, как только Дана начала обрабатывать раны на лбу.
– Что это с ними? Они реально напали на меня стаей!
– Ты украла у них птенца, – сказал Шевин.
– Я не украла. Он свалился с крыши на стену, оттуда на перекрытие. Я боялась, что Коша поймает.
– Ну, чайки так много не понимают. У них инстинкт. Птенец у тебя – значит, ты украла. Как, знаешь, некоторые делают? Сопрут что-нибудь, съедят, а огрызки или упаковку соседу подбросят. Бывают у нас такие.
– А симпатичный птенец, в пятнышко.
– Надо же, ее до обморока довели, а ей «симпатичный», – рассмеялась Дана, обрабатывая Кире руку.
Кира, поднялась, покачиваясь, подошла к зеркалу. На лбу зияло несколько глубоких ран.
– Реально – рубленые, – прошептала она себе под нос, разглядывая, – интересно, шрамы не останутся?
– Нет, я сейчас травку заварю. Прекрасно заживет, обещаю, – Дана возилась около печки, насыпая какую-то пахучую смесь трав в миску с водой и ставя на огонь, – остынет, будем смачивать каждые пятнадцать минут. Уже к вечеру затянется.
Кира перевела взгляд на руку. На предплечье и ногах раны оказались серьезней. Даже кусочки кожи вырваны.
– Не птицы, а звери хищные, – сказала она.
– Родители, просто родители, матери, отцы. Чайки стаями защищают детей, – уточнила Дана, размешивая варево.
Шевин скрылся за печью и вышел через несколько минут со словами:
– Улетели. Можете возвращаться, – он помог Кире спуститься вниз по лестнице, – и сока попей, гранатового, помогает.
Таир шел по набережной, посматривая по сторонам. В этом месте,
