мы поменяли тактику. Обогнули место поединка и потянули Эвольвенту за задние лапы в другую сторону. Та не думала расставаться с добычей, крепко стиснула зубы, обречённо закрыв глаза, и прижала уши. Ливер выскочил из таза – тот, два раза перевернувшись, покатился с весёлым звоном, спрыгнул с крыльца и скрылся под горкой в высокой траве.
– Нет! Так дело не пойдёт! – подытожила наши безуспешные попытки Танька. – Надо ещё раз менять тактику.
– Слушай, давай оставим «собаке собаково», а «бригаде – бригадово»? – предложила я.
– Это как? – Танька бросила заднюю лапу животного и вопросительно уставилась на меня.
– Возьмём нож, отрежем лёгкое, которое торчит из пасти, сварим его бригаде, а этими остатками пусть подавится. Танька уже скачками неслась на кухню за ножом. Мы отмерили два сантиметра лёгкого от морды и принялись пилить тупым ножом резиновый ливер.
Возвращавшаяся с работы бригада подошла к крыльцу, с ужасом увидела огромную лужу крови, лежащую собаку и двух девчонок с ножом, склонившимися над местом происшествия.
– Это что же такое делается!? – воскликнул протрезвевший от неожиданности бригадир. – Чем вы тут нас кормить собираетесь? Зачем собаку зарезали!? – услышав звуки знакомого голоса, Эвольвента приоткрыла мутный глаз, виновато вильнула хвостом, судорожно сделала глотательное движение и снова застыла, набираясь сил. Я торопливо объяснила создавшуюся ситуацию. Со стороны бригады поступило смелое предложение: не дробить объекты, а сварить вместе. Типа будет мясное ассорти.
Ученые-колхозники присоединились к нашей борьбе, попытки отобрать добычу у хищника снова не увенчались успехом. Мертвая хватка собаки оказалась непреодолимым обстоятельством. Всё-таки пришлось резать. Совместными усилиями нам удалось отпилить свою долю. Бригадир спихнул собаку в кусты, мы нашли таз и замочили ливер до той поры, пока не закипит вода в баке. Бак предназначался для стирки рабочей одежды; другой объёмной посуды в хозяйстве не было.
Уборщики урожая помогли нам перевалить туда ливер и оправились в магазин, к Зинке. Я тоже пошла отмывать руки. Через минуту влетела Танька с криком:
– Оно вылезает! – глаза у неё были огромные от ужаса.
– Кто? – ошалело спросила я.
– Легкое!
Мы помчались на кухню. Действительно, видимо, набравшись воды под воздействием высокой температуры, лёгкое неимоверно разбухло, наполовину возвысившись над баком.
– Режем! – завопила Танька и бросилась с ножом к лёгкому. Ошпаривая руки, поминутно окуная их в холодную воду, мы отрезали вылезший кусок, но за ним поднимался следующий.
– Снова режем! – решительно заявила моя подружка, мы опять с остервенением бросаемся в бой. Разумеется, в этой горячке, мы забыли промыть продукт от песка, добавить в него соли, перца, лаврушки, не говоря о том, чтобы потом поджарить его ломтиками с чесночком и соусом тартар и сопроводить достойным гарниром.
