сомниум уже давно не помогает мне в борьбе с ними, я думала ты знаешь.
Какой-то мальчишка попытался стянуть с прилавка горсть ягод мунаевого дерева, но был отброшен магией на добрых два метра, удивительно, что на ногах устоял. Я улыбнулась – так вот почему стойка искрила, будто туда фейерверк засунули, там происходил конфликт двух заклинаний.
Я не видела отца, но знала, что он замялся после моих слов.
– Вельма говорила, конечно, прости. Должно быть просто из головы вылетело, со всеми последними событиями, – я услышала его шаги за спиной, а затем скрип моего кресла, – она сварит что-то сильнее, обязательно. Ты же знаешь, лучше нее никто не варит зелий. Хотя была помнится мне, одна девушка, но я давно уже не видел ее над котлом…
Торговец заметил мальчишку, который проверял свои руки и ноги на сохранность после силы заклинания, и тут же погнал его от товара. Мальчишка, поскальзываясь на снегу улепетывал прочь, к нему присоединился еще один парень и девчушка, ниже их ростом на добрую голову. Уверена, они сейчас хохочут.
Вдруг все люди на площади подняли головы, и стали к чему-то прислушиваться.
– Я вообще-то пришел к тебе с хорошими вестями. Я решил, что тебе было бы неплохо скрасить свои дни в обществе того, кому ты доверяешь, не все же сидеть тут в одиночестве…
– Если ты хотел сказать, что приехал Ленсифер, то мог бы уложиться короче.
– Как, ты уже знаешь?
Я кивнула головой в сторону площади, на которую как раз выезжала богато украшенная карета. Отец поднялся с кресла и встал рядом со мной.
– Да, такой себе из меня конечно посыльный с хорошими новостями, – в его голосе слышался смешок, но какой-то неуверенный, – что думаешь об этом?
Карета сделала круг почета по площади, и направилась по дороге вверх, к караулу. Простояв там ровно тридцать секунд, она стала подниматься вверх, к замку, и вскоре скрылась из виду за крутым поворотом дороги.
– Я думаю, что вы зря выдернули его из Архипелага. Эльф себе призвание там нашел, и любимым делом занимается. А вы дернули его со мной нянчится, потому что сами не справляетесь. Вот, что я думаю.
Я посмотрела на отца, но он избегал моего взгляда, рассматривая каменный подоконник. Иногда я жалею, что грублю ему, но не сейчас.
– Дорогая…
– Не нужно. Давай я избавлю от этого тебя, а ты меня. Просто не будем снова все обсуждать, ладно? Будто за триста лет мало раз все было обговорено. Самому еще не плохо от одинаковых диалогов? – меня явно несло и распаляло, но остановиться я не могла, – иногда мне кажется, что я могу предугадать каждый твой ответ. Абсолютно. Сначала это было про меня и мой долг, затем про Иустицию, спустя столетие про Викторию. Иногда это разбавлялось матушкой и лекарями, Девраем, иногда Деборой и Ленсифером. И все. Все это было одинаковое. Все триста лет прошли как один день, слились в одно пятно. Хочешь мне что-то новое сказать?
Отец слушал меня
