со свечами. Их было ровно семь. Я понял, что не просто скотина, а самый настоящий осёл. Как можно было забыть, что у твоего ребёнка сегодня день рождения?! Какого же было моё изумление и облегчение, когда я увидел смеющихся надо мной жену и дочку! Видимо, в тот момент я выглядел полным идиотом, и это, надо понимать, их сильно позабавило. И чтобы загладить свою вину, я предложил им поехать в парк на аттракционы, лошадей и мороженое. Катюша завизжала от радости и захлопала в ладоши. Полина же посмотрела на меня с какой-то грустной улыбкой, и я понял, что меня простили. Дальше про субботний день рассказывать не буду, и так всё понятно. Когда я проводил своих женщин обратно домой, дочка была счастлива, а жена сказала напоследок: «Жданов, надеюсь, ты понимаешь, почему я так поступила семь лет назад. И тут без вариантов».
– И вы поняли?
– Что ж тут непонятного. Без вариантов. И я благодарен ей за отсутствие выбора.
– А он у вас был?
– Зачем спрашивать, если и так понимаете. Когда я возвращался домой, знаете, о чём думал? Есть жизнь в семье со всеми её маленькими и большими радостями, сложностями, со всем этим ежедневным рутинным однообразием и внезапными неожиданностями. И есть другая, внутренняя, и она не менее сложная, а может, даже ещё сложнее. Есть люди, которые могут соединять в себе обе эти жизни, при этом первая всегда стоит на первом месте, а со второй каждый сам с собой, или совместно, разбирается по ходу. Но есть те, у кого вторая, та самая, другая всю жизнь была на первом месте. И это не эгоизм. Это именно – другое, иное состояние, которое гораздо больше всего вместе взятого, потому что вмещает в себя нечто большее. И с этим иным трудно уживаться не только в семье. Полина понимала это ещё тогда, давно. За это я ей и благодарен, хотя и чувствую себя перед ними обеими последней сволочью. Проблема в том, что как-то исправить это невозможно. Это не поддаётся исправлению, потому что – это другое. Я чувствую, что вы прекрасно понимаете, о чём я говорю, хотя упорно пытаетесь дурачить меня. Хотя нет, вы не дурачите. Вы проверяете меня. Вопрос – зачем вам это нужно?
– Любой вопрос – это где-то уже существующий ответ. Любой ответ – это когда-то возникшая мысль. Любая мысль – это ещё не заданный вопрос. И чтобы его не было, надо выйти из круга повторений. Если мы сейчас зациклимся, то никогда не найдём ответа. Поэтому продолжайте.
– Интересное уравнение. Но, пожалуй, вы правы. Так вот, я тогда подумал, что жить с этим иным, не получая ответы на свои внутренние вопросы, всё равно, что постоянно идти по краю пропасти или по лезвию бритвы, то есть очень опасно для жизни, особенно если рядом с тобой живут те, кого ты любишь. Я понял, что никто не может помочь мне справиться с моим иным, никто не ответит на мои вопросы, кроме меня самого. Может, картина как раз и появилась, чтобы что-то мне объяснить? Может, этого момента я и ждал всю свою жизнь? Вернувшись домой, я решил, что, несмотря на воскресный день, завтра обязательно пойду в студию. Я словно был в эйфории, только не понятно от чего: то ли от проведённого с семьёй времени,
