казалась маской, остро посмотрела на Тимара из-под нависших век.
– Но как рау смогли попасть в башню, минуя стражу?
– Через окно, – быстро ответил паж. – На подоконнике остались следы крючьев…
Так вот почему его кинжал весь в зазубринах!
– …а уж как они смогли просочиться в замок, я не знаю. Об этом следует спросить княжеского мага. Как и то, где он был, когда граф истекал кровью! – гневно выкрикнул Тимар и сразу извинился. – Простите, леди Рушо, но граф заменил мне отца… Нам заменил, правда, Лаура? – вытащил он меня за шкирку вперед. – Лаура Орейо, моя сводная сестра.
– Лизарийка? – брезгливо пропищала какая-то леди в беличьем берете.
– Всего на четверть, – вскинулся Тимар. Даже я поверила, что он меня защищает.
– Вы похожи, – прищурилась госпожа Рушо. – Сколько тебе лет, девочка?
– Шесть, госпожа, – ответила я. Улыбнулась, сделала книксен, и, смутившись, обняла Тимара за ногу. Как раз макушкой до бедра достаю.
Видимо, все правильно сделала. Парень погладил меня по волосам, прикрыл плащом. Фрейлины, не получившие приказа «Фас!», перестали натягивать поводки, изощряясь в насмешках надо мной, и заскучали, семеня к лестнице и шмыгая покрасневшими от мороза носами.
– Как ваша нога, молодой человек?
– Спасибо, заживает, – поблагодарил Тимар. – Думаю, ничего серьезного.
– У лекаря были?
– Не хватило времени, – сбросил челку с глаз парень. – Покажусь ему уже дома.
Старуха кивнула каким-то своим мыслям.
– Ну что же, юноша, – остановилась она у подножия парадной лестницы, присыпанной, чтобы не поскользнуться, песком. – Благодарю вас за беседу и любезную помощь. Хорошей дороги.
Тимар поклонился ей в спину, а меня прямо подмывало наступить на длинный черный шлейф старухиного платья.
Послав несколько воздушных поцелуев фрейлинам, Тимар повернул к конюшне. И только там, скрывшись от посторонних взглядов, дал себе волю – лицо сморщилось от боли, а сам он сполз по двери в стойло, пытаясь сдержать слезы.
– С-сука старая, она же специально давила на больную ногу, – пожаловался он. – И все допрашивают, вынюхивают, пытаются подловить…
Я, не зная, что на это сказать, молча гладила парня по плечу и вспоминала Джайра. Того я тоже когда-то жалела после взбучки, а потом он устроил на меня травлю.
Сделав несколько глубоких вдохов, Тимар поднялся, вывел каракового коня из стойла, оседлал. Конь протяжно заржал, ткнулся в шею парню мягкими губами. Тимар погладил его по носу, угостил кусочком сахара, потом подвел к лесенке, которую использовали дамы, и, взобравшись на нее, перебросил больную ногу через седло. Поерзал, усаживаясь удобнее.
Глядя на него снизу вверх, я прикоснулась указательным пальцем к щеке, показывая на нестертую слезинку. Парень поблагодарил меня кивком, тронул коленями конские бока.
– Не
