выдавил из себя он.
– Бывший уже жених! Он – смотритель в поселке, его глава! Квазимодо Никифорович, – невеста вернулась в салон, – но теперь ведь ты мой жених! – она попыталась обнять парня и страстно поцеловать.
– Идите вы лесом, я жить хочу! – крикнул Роман, завёл двигатель и рванул вперед в надежде ускользнуть из лап сельских хулиганов.
К счастью, но не Валенова, машина заглохла через пять метров и больше не заводилась.
– Дело сделал, и бежать? – теперь уже сурово спросила невеста. – Ну, дружок, в таком случае, я тебя не знаю, – она скрестила руки и отвернулась от Романа. – Квазимодо скажу, что ты маньяк и насильник, негодяй!
Валенов открыл дверь и выпал, как мешок картошки, из машины.
– Стой! Хуже будет! – грубо закричала старушка, сидевшая за рулём трактора, из одного «уазика» снова раздались выстрелы.
Невеста бросилась вслед за Романом. Валенов бежал, орал, звал на помощь и считал секунды до своего, как он думал, судного часа. Машины, трактор и Квазимодо Никифорович добрались до угнанного им транспорта.
Вскоре трактор остановился, из него вышла бабулька сатанинской внешности, с бельмом на глазу и топором в руках. Она подошла к угнанной машине, открыла капот и начала возиться с двигателем. Мужичок на лошади догнал невесту и слез с коня. Это был армянин невысокого роста, с пузиком, смешными усами, имевший на ногах красные резиновые сапоги.
– Ты не понимаешь, я люблю его! – пролепетала невеста, указывая на упавшего Романа Александровича.
Брошенный жених достал самодельную сигаретку, закурил, прищурился и равнодушно спросил у неё:
– Давно?
– Так… с ночи… – пролепетала коварная изменщица.
Армянин хмыкнул, затянулся и спросил?
– А брата моего?
– Уже не люблю! – гордо ответила невеста.
– А грибника нашего? – снова спросил армянин.
– А смысл его любить, он же позавчера помер! – улыбнулась невеста.
– А парня того, что вчера корову с лошадью перепутал и в поле ускакал на ней? – приподнял брови армянин и затянулся. – Один из его друзей был, кстати, – мужик показал на Валенова.
Невеста скрестила на груди руки и отвернулась, как бы давая ему понять, что обиделась. Однако вскоре решила перевернуть все события с ног на голову, обвинив во всех грехах своего жениха.
– Значит, так я тебе нужна была, раз отдал первому попавшемуся сумасшедшему, – отрезала она.
Валенов на лету подхватил, как ему показалось, спасительную идею и решил сказаться сумасшедшим, надеясь, что это пусть и не спасет его от побоев, но спасет хотя бы от гибели. Он принялся что-то невнятное кричать, а потом снял труселя и нервно захихикал. Где-то вдалеке раздался выстрел. В лес спикировала утка.
– Опять друг твой чудит? – спросил Квазимодо, затушил сигаретку, – ну этот, Мобильников, Гробильников или Могильников – не помню,
