в суровых условиях нашей зимы. Они были рядом не только в тяжкую годину, но и в дни общей радости. Вспомним их сегодня и поблагодарим за наше настоящее. – Дед умолк на мгновение, опустив голову. Присутствующие, от мала до велика, встали из-за столов и склонили головы. А дед продолжил: – Мы научились переживать все трудности нашей матушки Зимы. Стали меньше обращаться друг к другу за помощью, может по этому стали меньше встречаться, – дед вздохнул, – Мы научились быть самостоятельными и часто не знаем тех, кто живёт рядом, за полем или через речку. Пусть не знаем мы их лично, но должны быть уверены, что там наши братья и сёстры. А это значит, что этап выживания подходит к концу. Скоро должна начаться новая эра. Эра становления. Она не менее суровая, чем выживание. Мы должны доказать, что достойны быть теми, кем нас создали. Людьми! И не стали бы все "Иванами – родства непомнящими". Пусть этот большой праздник будет маленькой каплей памяти и дружбы в огромном океане любви и уважения. – Дед почтенно поклонился. Трибуны ожили, а дядька Антип продолжил:
– Наш праздник мы начинаем с соревнования "Спасти бочки"! Напомню правила. Они очень простые. Кто больше всех привяжет бочек к лодке, тот молодец. Но ещё не победитель. В трёх бочках по два торта, в других трёх по одному. Каждый торт – два очка. Ещё пять пустые. И ещё в одной бочке – ключ! Это пять очков! Победу может одержать не только самый быстрый, ловкий и сильный, но и самый удачливый, по результатам суммы очков! Он получит право открыть ворота и хранить у себя символический ключ весь год, до следующих "Спасти Бочки"!
Присутствующие загалдели, зашумели, подбадривая участвующих в соревновании молодых мужчин из трёх деревень.
– Участники, приготовились! – громогласно прокричал дядька Антип. – Старт!
Три лодки резво покатили по зеркальной поверхности озера, разрезая её своими острыми носами. Шум с трибун увеличился многократно. Казалось, что соревнуются не участники в лодках, а их болельщики.
Вока и Мика не отставали от других. Они кричали, махали руками и прыгали, словно пытались голосом и движениями добавить сил своим лодочникам. Неожиданно Вока вспомнил про Вермишеля. "Где он?"– мелькнуло у него в голове, и застыл. Он внимательно всматривался в лодку своего участника. И вдруг ему показалось, что сзади, на корме лодки, мелькнула знакомая фигурка. Вока оторопел. Вермишель, как и в первый раз, сидел в лодке, опершись лапами о борт. Лодки быстро достигли первых бочек. Участники свесились с бортов и моментально стали цеплять бочки канатом. Лодка накренилась на борт, под весом участника, лапы Вермишеля соскользнули за борт, увлекая его за собой, и пёс свалился в воду. В общем азарте никто этого не заметил. Никто, кроме Воки. Он пролез под столом и подбежал к берегу, пытаясь разглядеть в бурлящей воде своего питомца. Вермишель застрял под бортом. Он тянул лапы к лодке, пытаясь спастись. Лапа скользила о борт, а вспенившиеся волны накрывали его с головой. Вока испугался за друга и кинулся в ещё по-весеннему холодную воду озера, не замечая озноба, пробежавшего по всему телу и яростно выбрасывая поочерёдно руки над водой,
