распаковываю мой самый долгожданный рождественский подарок. Целую везде, где только могу дотянуться. Высвобождаю из плена бюстгальтера грудь и терзаю её, вырывая сладкие стоны. Стягиваю свою футболку, отшвыривая в сторону, джинсы туда же, к чёрту! Только так, кожа к коже, чтобы прочувствовать, чтобы поверить, что это не сон. Блин, два года без секса, долго я не протяну. Кажется, кончу от одних лишь поцелуев. Она отзывается на каждую ласку, такая родная и в то же время… другая. В каждом движении что-то чуждое, новое, чего не было раньше. Прогоняю назойливую картинку, как этой кожи касались чужие руки, но она возвращается снова и снова, вызывая злость. Мари смотрит на меня широко открытыми глазами, хотя раньше во время секса всегда жмурилась как кошка. Она словно боится закрыть глаза, маленькая моя. Целую нежно: не бойся, я с тобой. Она прижимает меня к себе ещё крепче, трётся о готовый взорваться член, требуя большего. Хочу потянуться за презервативом, оставленным в сброшенных джинсах, но она останавливает меня:
– Я на таблетках, – шепчет тихо. – Хочу почувствовать тебя полностью.
И я не могу ей отказать, потому что хочу того же. Не торопиться стоит адских усилий, но оно оправдывает себя с лихвой. Потому что, когда моя девочка получает свой законный оргазм, она так страстно шепчет, что любит меня. Потому что мой собственный оргазм похож на взрыв сверхновой. Неужели она думает, что я куда-то её отпущу?
7
МАРИ
Как бы волшебна не была ночь, солнечные лучи разрушают магию. Просыпаюсь вся в поту от моего старого, вызубренного назубок кошмара. Не сразу узнаю свою спальню в предрассветных сумерках. Рядом лежит Алекс, сжимает меня крепко, ничего не говорит, но итак всё ясно по глазам. Ему явно не понравилось, что я кричала во сне. Свернувшись в самый крошечный комочек, устраиваюсь у него в подмышке, наслаждаясь этим мгновением. Это приятная тишина, потому что слова всё разрушат снова. В итоге он нарушает молчание:
– Часто тебе снятся такие кошмары? – спрашивает тихо.
– Почти каждую ночь, – отвечаю еле слышно. Алекс тяжело вздыхает и целует меня в лоб. – Прости меня, – прошу обречённо.
– За что?
– За всё, наверное. Я не передумала, Алекс. Я не смогу быть с тобой. А ты со мной.
– Да что за чушь? – восклицает чуть громче, чем стоит, чтобы не заинтересовать моё семейство.
– Подожди, просто послушай, – я пытаюсь сесть, чтобы абстрагироваться, иначе объяснять будет в разы тяжелее. Но он, конечно же, не отпускает, только крепче сжимает руки. Сложно только начать, потом слова складываются сами собой. – Меня как будто стало две. Одна Мари хочет вернуть свою прошлую жизнь, любит тебя, и она, не поверишь, жуткая плакса. А другая – злая, эта вторая я постоянно сравнивает всё, что было там, и то, что здесь. В том числе тебя с ним. Её всё вокруг бесит. А ещё эти кошмары, точнее один кошмар. Каждую ночь один и тот же кошмар. В нём я вас не различаю, вы сливаетесь в одно целое. Так жутко, – он молчит, и я продолжаю. – Я не та, что была раньше,
