участок и своим трудом быстро превратил его в цветущий сад и цветник, приобретя славу лучшего в Самаре садовода-любителя. Он собрал богатейшую коллекцию бабочек, которую любил демонстрировать приходящим ученикам и на уроках. Он был неплохой художник, и его копии с картин духовного содержания были выполнены с большим вкусом и настроением. Его жалованья в 75 рублей в месяц по тому времени было вполне достаточно для частых выездов за границу. Взнос в 100 рублей в «учительский союз» обеспечивал экскурсию по Германии, Австро-Венгрии, Италии с возвратом через Константинополь до Одессы. В результате таких экскурсий уроки по географии становились особо интересными и емкими; они обогащались материалом собственных наблюдений и впечатлений.
В 1910 г. в «Епархиальных ведомостях» была напечатана большая статья В. В. Горбунова «Творение или эволюция», где на основе сопоставлений с канто-лапласовской гипотезой эволюции солнечной системы он пытался показать, что библейское сказание о сотворении мира не противоречит последним данным науки того времени и может быть представлено в более современном виде. Это была попытка ученого богослова, глубоко религиозного интеллигента-идеалиста, осмыслить мир в новой трактовке. Сейчас, в век космоса, эта статья вызывает улыбку своим наивным желанием забросать пропасть между наукой и религией, возникшую в результате успехов науки и крайнего застоя в жизни церкви. Для церковных ортодоксов-мракобесов того времени она была ударом грома среди ясного неба. Среди семинарской молодежи она вызвала живой обмен мнений, а для самого автора эта статья была самоубийственным документом, который закрыл Горбунову двери в советскую школу, но об этом подробнее позже (см. гл. IX и XI). Из остальных преподавателей примечательна была фигура Константина Ивановича Смагина, который вел арифметику в параллельных классах. Я с ним столкнулся более тесно в семинарии (см. гл. IV). Несчастна была роль нашего грека Алексея Михайловича Аронова, человека добрейшей души, но глуховатого. На уроках «глухаря» весь класс начинал то лаять по-собачьи, то выть по-волчьи, то петь какие-нибудь похабные песни. И вся эта разгульная вакханалия продолжалась до момента появления в дверном оконце головки в темных очках филера Чернозатонского, который быстро переписывал наиболее зарвавшихся солистов. Аронов тяжело переживал трагедию своей все усиливающейся глухоты. Так не повезло нам с древними языками, и только церковно-славянский, вследствие большой практики, был освоен довольно быстро. Этому способствовало обязательное участие в праздничных и воскресных богослужениях, пение в церковном хоре, чтение «апостола» и, наконец, уроки с чтением и переводом, с разбором грамматики и синтаксиса, которые проводил как будто бы священник В. В. Умов по прозвищу «Хрулек», не оставивший о себе какого-либо следа в моей памяти, кроме шума и озорства на его уроках.
Годы моего обучения в духовном училище – это предвоенные годы быстрого развития капитализма в России, массового выхода крестьянства на отруба и усиления
