что главный обвинитель Ревтрибунала т. Крыленко в своей заключительной речи сказал: «В отношении пяти подсудимых я считаю возможным спокойно заявить, что не требую никакого наказания… Пусть уйдут они отсюда свободными». В эту группу входил и Н. К. Кольцов.
Н. П. Дубинин добавляет к этому: «Да, это была скорбная ошибка Н. К. Кольцова. Строя новую жизнь России, творцы этой жизни могли простить эту ошибку, но они не имели права ее забыть» (Дубинин, с. 60).
Спрашивается, имел ли право профессор Н. П. Дубинин после такого оправдательного заключения Ревтрибунала в лице т. Крыленко снова в печати напоминать о «скорбной ошибке» своего учителя Н. К. Кольцова, зная великолепно о сложной обстановке первых дней Великого Октября? Может быть, следовало ограничиться упоминанием о мудром и милостивом решении Ревтрибунала, в те незабываемые дни беспощадно расправлявшегося с контрреволюцией?
Не менее тяжелые обвинения были предъявлены Н. П. Дубининым и академику В. Н. Сукачеву, который предложил после «печально знаменитой» августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 г. ввести в состав бюро биологического отделения АН Т. Д. Лысенко как вождя советской биологии (Дубинин, с. 279). Хорошо зная о тяжелой борьбе В. Н. Сукачева, нельзя было обвинять его в этом «лжесвидетельстве», тем более сам Н. П. Дубинин, лишенный возможности работать в АН после августовской сессии, нашел себе удивительное прибежище на работе в Институте леса АН в качестве заведующего орнитологическим отрядом Уральской полезащитной экспедиции.
Целых шесть лет использовал его для интенсивной полевой работы по пойменным лесам р. Урала и для продуктивной литературной работы, приведшей к созданию ряда великолепных описаний природы, иногда равных по своей насыщенности образцам тургеневской классической прозы, а иногда переходящих в своеобразные философские эссе о страхе смерти, который должен преодолеть человек, «чтобы он мог сравняться с богами, которых он так щедро создавал в мифах, верованиях и религиях» (Дубинин, с. 342).
И такие противоречивые замечания возникают при чтении всей книги Н. П. Дубинина «Вечное движение» и особенно последней ее XIX главы, получившей символически то же название, обобщающей его credo в отношении философских основ генетики как науки о будущем всего человечества. Он заключает книгу сообщением об его трехчасовом докладе на тему: «Учение о расах и современная наука» во дворце Юнеско (Париж), после которого слушатели расходились медленно, постепенно переваривая услышанное.
И далее, критикуя Т. Д. Лысенко, он писал: «Как странно, что этот сильный и в чем-то, безусловно, талантливый человек, получив баснословные возможности, сделал в своей жизни так мало реального. Он сформулировал теорию стадийного развития растений, крупное общебиологическое представление, однако забросил ее конкретную разработку… Он трактовал генетику своего времени в основном неверно, однако при этом он нащупал и ее реальные ошибки, в первую очередь автогенез. В принципе правильная
