котором сообщаю ему, что все еще жду Скайлар в приемном покое. Он советует мне уйти. Я покупаю в торговом автомате газировку и картофельные чипсы. Смотрю в окно. Подслушиваю разговор молодой пары, сидящей через несколько мест от меня. Девушка думает, что беременна, и они не хотят никому говорить. Ее семья ненавидит его. На прошлой неделе она напилась, а теперь беспокоится, что причинила вред ребенку. Парень интересуется (громко), не пьяна ли она сейчас. Сидящая напротив меня женщина кашляет без остановки, носки на ее ногах непарные.
Да-а-а уж. Я хочу выбраться отсюда, но погружен в ожидание. Разве Скайлар бы уже не вышла, если бы с ней все было в порядке?
– Джуд Лаккетти?
Я выныриваю из своего оцепенения.
– Это я.
– Можете зайти и проведать свою племянницу. Она спрашивает о вас.
Мою племянницу?!
Я следую за медсестрой через металлические двери и иду по коридору в маленькую отдельную смотровую. Скайлар сидит на кровати в тонком сером больничном одеянии, которое свисает с ее плеча, создавая впечатление, будто пошито для великана. Я стараюсь не смотреть на тонкую черную кружевную бретельку бюстгальтера. Игла капельницы приклеена медицинским пластырем к верхней части руки девушки.
Это кажется слишком интимным – находиться со Скайлар в больничной палате. Она уязвима, бледна и едва одета. Здесь должен стоять кто-то другой. Родитель, друг или парень.
А не какой-то чувак, которого она едва знает.
– Доктор скоро вернется, – перед уходом сообщает нам медсестра.
– Ты все еще здесь, – произносит Скайлар.
– Я беспокоился о тебе. Прошло больше трех часов.
– Мне так жаль. Тебе есть смысл вернуться на работу.
– Я прождал тебя несколько часов. Я не собираюсь уходить сейчас. Врачи выяснили, что с тобой не так? И даже не начинай называть меня дядей Лаки, племянница.
Скайлар смеется.
– Я боялась, что они не пустят тебя, если ты не член семьи.
Прищурившись, я смотрю на нее и сажусь на невероятно неудобный стул в углу тесной комнаты.
– Ты уверена, что тебе восемнадцать?
– Да, Джуд. Я вполне уверена, что знаю, сколько мне лет. Я выпускница, и четыре месяца назад мне исполнилось восемнадцать. Как-то мне пришлось остаться на второй год из-за частых прогулов.
– Ладно. Просто хотел убедиться. Так что с тобой? – я осматриваю комнату. Ее одежда сложена на стуле по другую сторону кровати. – Тебя выписывают?
Скайлар опускает взгляд и опирается подбородком на руку.
– Может, завтра. Меня не хотят отпускать.
– Почему?
– Врачи хотят сделать еще несколько анализов. Эндоскопию, наверное, и еще кое-что. Доктор говорит очень быстро, я не все поняла.
– Что, по их мнению, с тобой не так?
– Какая-то фигня…
– Какая-то фигня? – переспрашиваю я. – То есть… фигня – это твой диагноз?
Скайлар
