и героизм,нацизм и холокост…
Круизный лайнер «Сент-Луис»
плывёт в мерцаньи звёзд.
Под пятой ступенькой
Ну здравствуй.
Молчишь?
Ну молчи, и при этом, ну здравствуй!
Ключи, где всегда:
под дощечкой на пятой ступеньке.
Прошу, научи, как в дальнейшем
не строить препятствий.
Стою на морозе без шапки вихрастый не Сенька.
Ну, здравствуй. Ты можешь молчать,
если так тебе легче.
Я знаю, никто не сумеет соткаться из звуков.
А вот из молчанья – куда вероятней.
Всмотрись в этот вечер.
Всмотрись в эти краски. Безмолвье
способно на трюки.
Ну здравствуй, моя невидимка.
Всё бродишь кругами?
Всё думаешь, стоит ли этому типу открыться?
Ты мне предлагаешь сложить из стихов оригами,
а я тебе снова под пятой ступенькой порыться.
Ну здравствуй. Не стоит пытаться умерить дыханье.
Твоё появление дело каких-то столетий.
Глядят на меня, не мигая, из чьей-то лохани
созвездия. Тесно им, бедным, на этой планете.
Журавлик уснул на дощечке, ручною синичкой.
На нужной дощечке… Какие звучащие краски!
Мой Боже, как долго не гаснет зажженная спичка.
Задуть – не задуть?
Пусть ожог станет нужною встряской.
Ну здравствуй, родная.
Молчи и позволь мне собраться.
Казалось, я все рассчитал
в своём сказочном царстве.
Но снова дрожу, как былинка, боясь аберраций.
Запомни, под пятой ступенькой. Под пятой.
– Ну здравствуй!
И. С. Б
(В которое море?..)
Два голоса лились.
Два голоса слились.
Два голоса вились,
как локоны Девы.
Два сердца не бились.
Два сердца разбились.
Два сердца влюбились
в небесном напеве.
И тот, что был первым,
просил нас поверить
отпущенной мере
сполна отдаваться.
А тот, что перечил,
был просто доверчив.
Похожий на вечер,
он к истине крался.
О чём они спорят?
Кому они вторят?
В которое море
рекою впадают?
Чуть слышно о Б-ге.
О смерти – немного.
О жизни… дорогой
от споров страдая.
Порою как дети
в мерцающем свете,
приветствуя ветер,
смолкая с закатом,
начнут по-иному,
как будто в истоме,
