покрутил перед носом сложенную из листовки собаку. Отгибал то один уголок, то другой, но аккуратно, оставляя возможность в любой момент вернуть всё как было. Протянув Виктору клочки бумаги, он требовательно спросил: «А чё ещё можешь?». Вскоре на столе собралась компания из зайца, лисы, змеи и скорпиона. Скорпион произвёл на Крыса особое впечатление: хоть тот внимательно наблюдал за действиями Виктора, всё равно не мог поверить, что из одного куска бумаги получилось сделать и клешни, и несколько пар лапок.
– Ведовство какое-то, – буркнул Крыс, когда пытался повторить одну из фигурок. Надо же, впервые удалось получить одобрение вечно озлобленного мальчишки. Виктор был польщён, хоть и удивился, что ключ к успеху оказался банально сложен из бумаги.
С каждым днём Виктора преследовало всё больше посланников самозванки, а после вчерашней резни рой увеличился на несколько десятков. Обычно спокойные, бражники вдруг сорвались с места и закружили под потолком. Их тревога передалась и Виктору, она походила на зов: «Беда! Беда! Скорее сюда!»
– Ведьма клич кинула ли чё ли? – Крыс прищурил карий глаз и шумно втянул воздух носом – длинным, с горбинкой.
– И часто это случается? – Виктор скривился от навязчивого гула в ушах.
– В последний раз – когда Айтан помер, – теперь Крыс сощурил голубой глаз.
Невозможно было сосредоточиться даже на собственных мыслях, пока в голове долбила эта тревога. Виктор сдался и позволил путеводной нити из бражников увести его в зал с лосиным черепом. На клич уже отозвалась парочка Курьеров: Лафайетт ютился на краю дивана и постукивая по полу каблуком высокого сапога, пока Веселина нервно накручивала на палец ленточки, свисающие с лосиных рогов. Они разом обернулись на Виктора, но, судя по взглядам, ожидали вовсе не его.
– Надо же, вы можете слышать зов, дон Раймонд? – Лафайетт перестал постукивать каблуком.
– Судя по всему. Знаете, из-за чего шумиха?
– Увы, нет, – с заметной нервозностью ответил Лафайетт и жестом пригласил сесть рядом.
Вскоре послышался шорох каменных врат. Не дожидаясь, пока те отворятся полностью, первой вбежала взмыленная Ведьма, с дикими глазами и сбившимся дыханием. Она гаркнула, указав на стол: «Ставьте в центр!» Лафайетт и Виктор выполнили её приказ. Следом маленький палец ткнул на покрывало, накинутое на диван: «Накройте!» Веселина растянула его на столе подобно скатерти.
– Случилось что-то нехорошее? – тихо спросила она, не зная, куда деть беспокойные руки и саму себя. Ведьма, не глядя на неё, взмахнула ладонью и резко сжала кулак, приказывая молчать.
В зал вошёл Нариман. Обычно ничего не выражающее лицо было искажено печалью. Он бережно нёс в руках Сиршу, одетую в то же цветочное платье, что и вчера. В сравнении с широкоплечим шином она выглядела особенно хрупкой, а в глаза бросалась её болезненная бледность. По указу Ведьмы Нариман положил свою ношу на покрывало.
Сирша была
