и мать братьев Гусаковых бабка Нюра по прозванья «Пароход» высказывалась еще круче: «У меня робята не пьют, не курят, а иное хуже, чем пьяные…»
Так, что пока «непьющим и некурящим робятам» приходится жить в полуразвалившемся бараке вместе с бабушкой Нюрой «Пароходом», прозванной во время войны так, за большую команду ребятишек, которую она вынуждена была принять на свой борт…
Еще проживает в том бараке Санька Горошина, бывший сучкоруб, а ныне акционер акционерного общества «Викинг форест лимитет», Мишка Новоселов, безработный, да Ванька Деянов, бывший лесник.
И только Леха Культиватор, последний деревенский тракторист, Толя Парашют да Андрей Кукуй живут отдельными крестьянскими домами на Том Угоре. Но про них рассказ отдельный.
В начале нынешнего лета «хермер» Василий Гусаков, вчерашний военнослужащий, а теперь новоиспеченный крестьянин, следуя известному капиталистическому лозунгу: «Обогащайся!», пытался обогатиться в районном центре.
После утомительного и непродуктивного шопинга по магазинам, он наткнулся в «Уцененных товарах» на потрясающе дешевые лыжные ботинки сорок шестого размера. Цена пары, в это трудно было поверить, была меньше стоимости коробка спичек…
Василий помаялся у прилавка, да и забрал всю партию – пятьдесят пар, решив, что за такие деньги пусть эти ботинки лежат у него на чердаке. А может они еще и как обутка сгодятся. Кто знает, куда кривая выведет?
Он погрузил товар в два мешка и, перекинув их через плечо, в приподнятом настроении покинул магазин, направляясь на автобусную станцию, где рассчитывал поймать попутку до деревни.
Однако, его остановило зрелище брошенного дома. Окна и двери избы были распахнуты, а рядом с домом валялся огромный пустой сундук с железными углами и обитой железными же полосами крышкой.
Василий обошел сундук, попинал его слегка, на что сундук отозвался веселым гулом.
– Эк, поперло сегодня, – сказал Василий сам себе. – Есть в чем довезти до дома покупки. А потом я в нем клюкву буду хранить.
Василий сложил мешки в сундук, крышка плотно легла на место, и Василий взвалил находку на плечо, которая приятной тяжестью поприжала его к земле.
– Пожалуй, для клюквы будет много чести, – подумал Василий. – Буду-ка я в нем хранить плотницкие инструменты. Одних топоров у меня десятка полтора…
Василий бодро шагал по улицам райцентра, радуясь обретению.
– Да, наверное, инструмент тоже не стоит складывать в сундук, – снова подумал Василий. – Мало ли, какая железяка в масле попадет, замажет стенки. Давай-ка стану я в нем держать домашние вещи. Постельное белье, рубахи, штаны… Банные принадлежности, чтобы запах хороший был от мыла.
Мимо проходили редкие машины. Василий пытался голосовать, но никто не останавливался. Так он прошел до конца села, вышел
