а кто-то в шею. Я закричала. Тогда меня повалили на пол и пару раз ударили ногой. И по спине. И ещё в скулу. Ногой! Всё. Я лежу одна, приподнимаюсь. Всё пропало. Голос Ильки
− Арина! Что такое? Почему в темноте?!
Свет зажёгся. На полу валяются мой рюкзак и мои вещи. Я реву. Больше от испуга, чем от боли. Илька убежал. Вернулся минут через десять, сказал:
− Я когда шёл в раздевалку, навстречу, пробежали какие-то дети. Но столько людей сейчас у зала, я этих детей не нашёл. Избили? Нет? Ничего… шрамы украшают женщину.
Пока мы шли домой, шея с одной стороны распухла, болела нога: то ли мышца, то ли из-за того, что меня сильно пнули.
Мама пришла радостная-радостная:
− Дети! Папу назначили заместителем начальника УВД!
− Ура! – заорал Илька.
− С Аришенькой всё нормально? – спросила вдруг мама сначала у Ильки, а потом обратилась ласково ко мне. – Аришенька! Как на гимнастике?
Я молчала. Сидела на ковре.
− Вот, − показала я на шею.
Мама окаменела. Потрогала шею – я вздрогнула.
− Троксевазином помазали, смотрю. Ничего, рассосётся через неделю. Кто ж тебя так? Макс?
− Я не знаю. Макс со Златой первые ушли.
− Но они могли вернуться, − сказал Илька. − Хотя я их не видел, когда в раздевалку шёл.
− Они могли спрятаться. Они часто по дворцу бегают, по всем этажам, − всхлипнула я.
− Это точно они, − сказала мама и расплакалась.
Папа пришёл поздно, но никто не спал. Папа осмотрел мой синяк на ноге, посиневшую гематому на шее, дотронулся до разбитой скулы… Я дёрнулась – кость на скуле заболела.
− Ну что? – наседала мама.
− Да что? Ничего. Ничего хорошего. Смотри, Инга, какие мстительные дети пошли.
− Мы бы могли на них дело завести, между прочим, правда Гена?
− Сложно, Инга, − сказал папа.
− Что сложно?
− Арина не знает, кто её избил.
− Как это не знает?! Да чипс и парикмахерша.
− Не факт. Скорее всего, они подговорили остальных. Ведь тренировка закончилась раньше.
− И это не факт! – сказала мама почти спокойно, перед этим очень глубоко вздохнув.
Если вы нервны или взбешены достаточно так вздохнуть раз пять-десять или двадцать, и почувствуете: станет в сто раз спокойнее.
− Правильно, Инга, − папа поцеловал маму. – Хорошо, что ты это понимаешь.
− А я хочу, чтобы их всех забрали в милицию. Они – злыдни! – захныкала я. – Я им ничего плохого не делала, а они…
− Виноват прежде всего тренер, − отозвался папа. − Ты тренера поставила в известность?
− Позвонила, − вздохнула мама.
− И что?
− Тренер сказала, что не отвечает за то, что происходит в раздевалке.
− Формально она отвечает за детей и в раздевалке, − сказал папа.
−
