уже отправил в тригинтумвират отчет о своих подозрениях насчет Йоки Йелена и третьего дня получил добро на оборудование лаборатории вблизи границы Обитаемого мира – пока для проверки догадок. Как назло, Инда сам настоял на том, чтобы лабораторию открыли к началу нового учебного года, – надеялся прикрыться переводом Йоки в закрытую школу под патронажем чудотворов, о чем так мечтала Ясна.
Появление рядом с Йокой этого человека делало догадки фактом. Для Инды, конечно, – но не для тригинтумвирата.
Мальчика надо изолировать, и как можно скорее. Профессор Важан – не самая главная фигура в этой игре. Он живет на свете шестьдесят девять лет и минимум пятьдесят пять из них мутит воду. Пусть мутит ее дальше, это не прорвет границы миров, не разрушит свода и не лишит этот мир света солнечных камней. Неужели именно поэтому в ответе тригинтумвирата содержался прозрачный намек на то, что Важана трогать не следует? Временами Инда жалел, что стоит только на второй ступени посвящения, – он был любопытен, а на этом прозрачном намеке будто стоял гриф децемвирата: «Только для первой ступени посвящения».
Мальчик должен быть изолирован немедленно. И оборудовать лабораторию для этого необязательно – можно договориться с Приором и воспользоваться какой-нибудь метеостанцией. Чтобы превратить догадки и смутные ощущения в факт, довольно одного мрачуна-эксперта и энергии Внерубежья.
Инда искал аргументы и не находил, а ему хотелось быть последовательным. Он не привык лгать своим, и если уж идти на такое, это должна быть безупречная ложь. Если бы он не настаивал на отсрочке до осени так убедительно!
Приор встретил его удивленно:
– Инда, что-то произошло? На тебе лица нет.
В апартаментах Приора сидел еще и мозговед Длана Вотан (третья ступень посвящения – отметил про себя Инда, но, подумав, на конфиденциальности разговора настаивать не стал).
– Я просто неважно себя чувствую – наверное, немного простыл. Акклиматизация.
– Брось, ты здесь уже две недели, какая акклиматизация…
– Вряд ли это чувство вины. Знаешь, я был неправ. Нет смысла ждать конца лета. Надо изолировать Йоку Йелена как можно раньше.
– Я, возможно, разделю твою точку зрения. Более того, я изначально считал, что ждать осени бессмысленно. Но почему вдруг передумал ты? Твои аргументы показались мне весомыми.
– Я вдруг понял, что обольщаюсь. Я верил в свое обаяние, а мальчишку тем временем обрабатывал Важан. И я представил на минуту, что профессор перетащил парня на свою сторону. Согласись, это стало бы непростительной ошибкой: тогда вместо уютной лаборатории нам потребуется тюрьма с крепкими запорами. А действие по принуждению всегда менее эффективно, чем добровольное.
Приор поднялся и прошел по кабинету.
– Инда, ты не договариваешь чего-то. Но я не стану тянуть из тебя информацию клещами. Спрошу только: как ты объяснишься с его родителями? Он усыновлен по всем правилам и юридически ничем не отличается от родного сына судьи Йелена. Ты собирался прикрываться переводом в другую школу. Чем
