style="font-size:15px;"> На свадьбе сына Ли была ее сестра Людмила с мужем, старшим сыном, ровесником Саши, и дочерью восемнадцати лет. Дочь звали Галей. Она лихо отплясывала, крутя плиссированной короткой юбочкой.
«Надо же, совсем невеста, – думала про нее Ли. – Понарожала Людка».
И вдруг, неожиданно для себя, ощутила к этим взрослым совсем детям, своим племянникам, как волной накрывшее ее тепло. «Что это? Неужели Любовь?!» Ли всегда узнавала ее по щемящему чувству неуверенности. Непрошеные слезы готовы были запроситься на глаза. «Фу, как глупо. А вот бабушкой первая я стану. Незавидное первенство. Ха».
Ли еще выпила. Закуски было прорва – и икра, и красная рыба, и холодцы, и закуски разные… Глаза Ли уже ни на что не смотрели. Только привычно отмечали недостатки сервировки… Но она оборвала себя: «Это мелочи. Стол-то какой! Молодец, сынок!» Гордость за него снова выпросила слезы показаться на глаза.
Лешенька сидел тихо и пил. Ли совсем перестала замечать его, увлекшись своими мыслями. Такими новыми для нее, что она буквально не понимала, откуда они берутся.
«Перепила», – смутная догадка забрезжила в мозгу. «А Людка-то – одета лучше меня… Ну, и ладно. Молодчина… Точно: перепила».
Герман за весь вечер умудрился даже не взглянуть на Ли. А она этого так ждала… Он не смотрел не потому, что чувствовал к ней неприязнь. Просто она была старой, затрепанной и грязной страницей его книги жизни, возвращаться к которой он не видел никакого смысла.
Ли вдруг ощутила себя совсем одинокой. Про Лешеньку она забыла. Словно и не было его вовсе, не существовало. Все веселилось вокруг нее, кружилось, плясало и пело. А она сидела и пила. «Вон Людка танцует в обнимку с мужем. Козловским. А он, небось, ни разу Людке не изменил, – думала Ли. – Всю жизнь она для него – первая красавица. Он ни разу так и не понял, что она некрасива… Интересно, почему Сашенька пригласил меня на свою свадьбу?… И откуда у меня такой вопрос? Раньше – никогда бы даже не задумалась. Бедный котеночек, он хочет, чтобы у него все было, как у людей. Глупыш»…
Темнело. Длинный летний день готовился смениться следующим. Тишина стояла страшная. Все устали. Ждали. Когда придет автобус и вывезет их из этого загородного рая. Людмила собирала остатки икры и красной рыбы в огромную банку. Выносили недопитое шампанское. Большинство гостей куда-то разбрелись. Ли сидела за столом одна. Все в той же позе – сложенных на столе рук. С виду она была смертельно пьяна. Время от времени кто-нибудь бросал на нее оценивающий взгляд: не встанет. Но Ли думала. Она понимала, почему на нее так смотрят, но пропускала эти взгляды мимо, сквозь себя. Она чувствовала себя совсем прозрачной и легкой, как мотылек. Словно от нее осталась одна душа. Тела не было. Не было его тяжести, не было рук и ног. Только парящая душа. И именно эта душа сейчас думает и смотрит на суету вокруг. Странное это ощущение каким-то непостижимым образом делало ее необычайно свободной. От всего. От суеты. От всего материального. От людей. От самой себя.
Молодожены сняли номер в гостинице. Они уже ушли, попрощавшись со всеми, кроме
