поднял весь лагерь, приказывая отыскать «худого мальчишку в тёмном плаще». Невыспавшиеся, недовольные и перепуганные, люди начали искать. Но ничего не было видно – и через полчаса решили отложить до утра. Тому, кто его найдет, была объявлена награда – двойные порции еды. А для голодных людей это – всё.
Латрий испугался, потому что понял, что речь идёт про Эфру. Он гадал, что такого мог тот натворить, хотя, смотря на рассеченную бровь командующего, понимал, что между ними произошла драка, но непонятно, из-за чего. Он буквально трясся от страха, боясь, что выяснят, что Эфра с ним был на короткой ноге. В лагере всё перевернулось вверх дном: люди не тренировались, а весь день искали пропавшего; около десятка человек было отправлено прочесывать ближайшие леса и поля. Палатки перерывали несколько раз. Сосед Латрия выдал, что Эфра жил с ними. Командующий собрал всех троих, чтобы расспросить. Латрий истекал холодным потом.
– Как его звали? – спросил Долофонас, обводя взглядом присутствующих.
– Эфра, – отвечал самый младший парнишка.
– Когда и откуда он появился?
Помолчали.
– Раньше всех, – ответил тридцатилетний мужчина.
– Откуда? – он пристально уставился на Латрия. Тот под давлением высоким голосом произнёс:
– Сказал, из ближайших поселений.
Долофонас со звуком выдохнул – это было похоже на рык.
– Кто-нибудь знает, куда он направился?
Мужчины молчали.
– Кто-нибудь знает!? – крикнул он так, что Латрий вздрогнул.
Никто ему не отвечал. Долофонас, круто развернувшись, сказал помощнику – услужливому мужичку лет сорока, который часто бегал за ним (похож тот был на гиену): «Перерыть их палату». Латрий выдохнул, потому что командующий ушёл. Мужичок начал взъерошивать постели находящихся тут. Очередь дошла до Латрия: он пересмотрел всё, в том числе мешок Ясмоса, амуницию, ножны, дошёл до сундука, в котором лежал кинжал. Парень не совсем понимал, что именно они хотят найти. Коробка оказалась пуста.
– Как, там… там же был кинжал, – невольно шагнул он вперёд, не понимая, куда тот делся. Он шевелил губами, как будто пытался что-то сказать.
– Кинжал? – спросил помощник и убрал коробку к себе за пазуху.
Глава III. Муки
Вигония не могла избавиться от чувства, что это она виновата в том, что Латрия забрали из-за неё. Она часами прокручивала в голове ситуации, когда говорила с ним, наблюдала за их боем. Ей было по-человечески жалко парня: они росли рядом, девушка к нему по-дружески привязалась; всегда их семья помогала Вигонии с матерью. Даже в господский дом она попала благодаря нему, в котором, как ей казалось, опустело с момента того, как он уехал: что-то доброе исчезло. Ясмос редко выходил из комнаты, а когда выходил – был зол, срывался на слугах. Невеста его ходила угрюмая, но зато та как-то сдружилась с Австритой за пару недель. В остальных жителях перемены не произошло. На место садовника взяли старушку,
