дальше, но дорогу переградили трое каких-то типов. Безлюдную узенькую улочку, на которой едва могли разойтись два человека, ограждали с обеих сторон высокие глинобитные дувалы. И ни души кругом…
– Пидемо, хлопче, побалакаем! – крепкий смуглый мужик в глубоко надвинутой на глаза бараньей шапке, слегка толкнул Ивана в плечо.
Зажатый со всех сторон не знакомыми, юноша молча зашагал вперёд. Он украдкой поглядывал по сторонам, ища возможность сбежать, но быстро понял, что это невозможно. Спутники его по виду были люди серьёзные. Иван физически ощущал исходящую от них опасность. В случае чего, они церемониться не станут, это ясно…
Впрочем, особого страха он не испытывал – вины никакой за собой не знал и денег, на которые могли польститься грабители, тоже не имел. Хотя на обычных разбойников, которых хватало в Кафе, люди эти не походили. По облику – не татары, говорят на его языке. Ну, поглядим…
Шагов через двадцать в сплошной стене дувалов образовалась щель, и вся компания свернула туда. Нечто, похожее на старый сарай, находилось в захламленном дворе.
– Ну, сидай, орелик ты наш! – смуглый мужик, которого Иван сразу окрестил про себя «Чёрным» указал на старую лавку.
Один из незнакомцев остался у входа во двор, где, прислоняясь к стене, наблюдал за улочкой. «Чёрный» и другой мужик – постарше, со шрамом через всё лицо и длинными серыми усами, сели напротив юноши. Щербатого Василя нигде не было видно и это несколько встревожило его. Нервно придерживая сумку с судейскими бумагами, Иван хмуро смотрел на своих похитителей.
– Не хорошо получается, хлопче! Василь попросил тебя по-людски прийти на базар. Мы ждали тебя! А ты… – наклоняясь вперёд, «Чёрный» тяжело глянул юноше в глаза.
– Во-первых, ничего я дядьке Василю не обещал. Во-вторых, у меня дел было полно! И вообще, кто вы есть такие? – Иван вскинул голову, стараясь придать спокойное выражение своему лицу.
– Ну, ты гляди, Резун, как братьям-казакам! – «Чёрный» повернулся к мужику со шрамом. – Ну и наглец! Особое приглашение ему надо! Не зря Щербатый говаривал, что занадто гоноровый сей молокосос…
– Ладно, не кипятись, Смага! Хлопец прав – он же не ведает, кто мы есть. – Человек со шрамом выпрямился и пристально посмотрел на Ивана. – Мы есть пластуны-лазутчики славного войска Низового Запорожского, Свирепого! Готовим тут налег Братчиков наших на сие гнездо басурманское, поганое! И ты должен нам помочь в этом, Иван!
Тишина повисла над маленьким грязным двориком. Казаки молча, не мигая, глядели на юношу. Тот, ощущая, как тяжёлый ком сдавил вдруг горло. Во все глаза смотрел на запорожских лазутчиков.
– Ты ведь рода казацкого, хлопче? – несколько мягче спросил Резун.
– Батько мой казаком был… пал давно от рук поганых…
– То-то и оно, парень! Сам разумеешь, как страдает от басурман народ наш. Сколько жён, матерей, детишек в полон уводят людоловы крымские!
