ни на корабле ночью.
Она говорила правду, но Теор мог затмить кого угодно. Все знали, что по-настоящему ему нужна только Ана. А она, все еще Невеста, хорошела год от года и, словно украшением, гордилась мыслью: это ее улыбки ждет тот, о ком вздыхают все подружки. От обоих названых братьев принимала подарки, обоих манила и отталкивала, коротая ожидание. А ждать оставалось недолго.
Это произошло весной. Дельфина с соседками была на реке. Каждая принесла тяжелую корзину белья – накануне его замочили в благоухающей смеси виноградного сока с мочой, затем отколотили. Теперь же женщины тщательно полоскали белье в проточной воде и заодно перемывали косточки всему Берегу Чаек. Как удивились бы регинцы, если б застали морских сучек за столь обычной женской работой! Явились Мудрые, указали на Дельфину:
– Как твое имя, дева?
Согласно ритуалу она отвечала:
– Я не знаю.
Пришло время. У Невесты морского бога не может быть имени, известного смертным.
– Господин Морской избрал новую супругу! – объявили Жрицы.
Белье пришлось бросить на соседок. Ее поверх вымокшей одежды накрыли замысловатым покрывалом, спрятавшим тело с головы до пят. Прочие женщины застыли безмолвно, а мужчины, не успевшие отойти достаточно далеко, преклонили колени перед Новоизбранной – чтобы видел Алтимар: они и не помышляют о его Невесте. Она станет супругой покровителя Островов и к людям вернется, познав его объятья. Принесет благословение Островам и всем живущим на них. А до тех пор она словно живая богиня. Никто не смеет называть ее по имени, а тем более, видеть.
О священной церемонии память Дельфины сохранила меньше, чем ей хотелось бы.
Жрицы убедились в ее девственности, но этого было недостаточно. Ее снова и снова спрашивали, достойна ли она бога.
– Если хоть один мужчина коснулся тебя, – предупреждали Мудрые, – если хотя бы за руку ты взяла мужчину по своей воле, если показалась кому обнаженной… Алтимару все известно. Алтимар проклянет ту, что пришла к нему запятнанной.
Ее заставляли поклясться.
Потом держали в Гроте Мары на Острове Обрядов, вокруг были женщины. Остров, посвященный богам, хорошо знали только Жрицы, для остальных его чащобы существовали как бы в другом мире. Ее все время поили меркатской смолой – зельем, что дурманит разум, навевая видения. Открывает путь к богам, как сказала бы сама девушка. День не отличался от ночи, а сны от яви. Земля колыхалась, как Море, и, как небо, сияла звездами. Приходила сестра Дельфины – та, что двадцать лет назад умерла от укуса скорпиона – и дочь Дельфины, которой еще предстояло родиться. Госпожа Дэя чесала ее роскошные черные волосы черепашьим гребнем и наставляла:
– Любой мужчина, что прикоснется к тебе, будет воплощением морского бога. Любое дитя, что у тебя родится, – его дитя.
Она говорила еще многое, но память того не удержала.
