отцу Наэва и в голову не пришло, что это ссора, ведь эти двое даже в детстве не ссорились.
Теор разжал руки, оба вымученно рассмеялись и стали наперебой придумывать, о чем говорили, почему одежда порвана. Да, да, увлеклись шуточной борьбой, Ава надрала бы уши. Сагитт кивнул им и уснул, постанывая и дрожа во сне, хотя любому здоровому человеку было жарко. Весь Берег Чаек понимал, что отец Наэва умирает. Едва слышно Теор прошептал: "Ану я вам не отдам…". С братом встретился взглядом и мотнул головой, давая понять: все, забудем.
А Наэв остался с вечным вопросом: почему против Теора он всегда, словно ребенок.
Старухи отвели Дельфину в Святилище, велели склониться перед идолами всех богов и богинь, страстно молить у них благополучия Островам – Благословенной не откажут в просьбе. А когда Обряды были кончены, ей задали самый главный:
– Ты выросла. Твое тело, сильное и здоровое, не должно оставаться праздным. Помнишь ли клятву, что дала при Посвящении?
Дельфина склонила голову:
– Да, Мудрые.
– Острова ждут детей, которых пошлет тебе Госпожа Дэя. У тебя два пути – выйти замуж или стать служительницей. Ответь, чего ты желаешь?
Она знала свой выбор – брак с кем-то из тэру или Обряды во славу богов. Женщина для Обрядов не связывает себя обетами с земным мужчиной, не покрывает голову. Она вплетет Синие Ленты в пять тонких кос, а остальные волосы будет до старости распускать по-девичьи. Алтимар является своим женам в ритуальном дурмане Полнолуния. Каждый мужчина, что прикоснется к Жрице, – лишь отражение бога. Ей не позволят мирно нянчить дома детей. До старости или гибели ее уделом будут морские походы и Святилище. И даже после смерти она останется хранительницей Островов. Дельфина не была уверена, что желает этого, но точно знала, что брак – не ее судьба. И ответила:
– Я выбрала служение, Мудрые.
Так она выбрала свою участь. Жрица. Теперь, почти двадцать лет спустя, она знает травы и таинства. Она мать девочки, рожденной от Обряда. Она ни разу не пожалела о своем решении. И лишь через много лет поняла слова, что слышала священной ночью: “…судьбу свою оставь себе”. Очень далеко была ее судьба от той весны, когда Дельфина стала Жрицей.
Ане же выбора не дали. Она ждала и ждала своего часа отправиться на Остров Обрядов, а вместо того дождалась матушку Маргару. "Не будет свершен Обряд, – сказала Жрица. – Так велело гадание: увечную деву не должны подносить в дар богу. Брось в воду все драгоценности, какие у тебя есть, во искупление того, что не можешь отдать Господину нашему Алтимару. Сними Ленты и иди замуж, дай Островам хотя бы детей". Маргара произнесла приговор мягко, как только умела, – ее громовой голос не годился для утешения.
Малый обряд Жрицы все же провели, Ана побывала в Гроте Мары, пила меркатскую смолу и предсказывала. Ленты не разрывали на лоскуты, не брали на счастье. Браслет, подарок Теора, полетел в Море, но унижение Аны было не смыть и в тысяче морей. Она была дочерью Островов, и даже Дельфина не увидела ее слез. Жрицы
