style="font-size:15px;"> И такая тоска просквозила в этих шелестящих на выдохе словах, что даже зазвенело в ушах от наступившей вослед вселенской тишины…
Внезапно накатившее оцепенение прервал обрадованным лаем покинувший их на горе песик. Дворняжка виляла лохматым, в репейниках, хвостиком и всячески выказывала расположение к людям, от которых она трусливо убежала часом ранее. Олег даже заулыбался ее появлению.
– Ну ты, побрехушка… Ишь, как рада. А чего ж было убегать?
Смышленый песик попытался приподнять надломленные уши, светло-коричневые бровки прыгнули высоко на лоб. Интересно, обладай он даром речи, о чем поведал бы тогда двум нечаянно встретившимся людям? Цветущая юность одного и чахлое увядание другого, еще не стоящего даже на пороге зрелости – доступно ли это пониманию существа о четырех ногах, которое первым привязалось к человеку еще на заре цивилизации? Наверное, что-то доступно и, может быть, даже острее воспринимается умом небольшим, но чистым и верным.
– Вы надолго приехали? – спросил Витюня.
– Не знаю… Дня на три-четыре, не больше. У меня в конце июля чемпионат Дальнего Востока. Надо готовиться. А тут – только расслабуху ловить…
Они пожали руки на прощание. Никогда еще не охватывало Олега столь щемящее до невыносимости желание сказать магическую формулу: «Остановись, мгновенье!..» Но не потому что оно прекрасно, а потому что это мгновенье неповторимо, а значит, единственно. Витюня тоже ведь уходил навсегда, как ночью – Афродита, как утром – двухметровый баскетболист Гриша.
– Завтра вы будете купаться… – с надеждой в голосе произнес Витюня. Именно с надеждой, а не вопросительно.
– На том же месте, – кивнул Олег.
– Утром…
– Часов в восемь… до бриза…
Дома бабушка краткий отчет внука встретила спокойно:
– Виктор?.. Иванов, значит?.. Ты опиши его, может, и знаю такого.
Олег обрисовал внешность новоявленного приятеля.
– Маленький, горбоносенький?.. Есть тут один похожий, недалеко живет, в татарском поселке… Вроде хороший человек.
На следующий день они встретились на условленном месте. Олег плавал за мол по гладкому, словно вода в ванне, бирюзовому морю. Витюня караулил вещи. Потом они ели фруктовое мороженое. Утреннее солнце еще не успело раскалиться, дышалось легко.
– Хотите побывать у меня на работе? – спросил Витюня. – Вообще-то я в отпуске…
Сели на старенький дребезжащий автобус и по брусчатке, чередующейся с латаным асфальтом, докатили до остановки, на которой кондукторша возвестила: «Автопарк».
– Это наша, – поднялся Витюня.
За высоким забором, во дворе размером с футбольное поле, стояло с десяток разномастных грузовиков. Возле гаража встречный невеликого росточка мужичок в промасленной спецовке поприветствовал:
– Доброе утро, Виктор Борисыч! Как отдыхается?
– Славно!
