коленки и выпрастываться из глубокого низкого кресла во весь свой едва ли не двухметровый рост. Если бы кто-то посмотрел сейчас со стороны, он немало бы удивился картине. Стоят два мужика, один с коломенскую версту, худой и сухой. Другой низенький и полноватый, покрытый потом. Этакие Дон Кихот и Санчо Панса. И чокаются с серьезными лицами. Потом сосредоточенно пьют водку, словно в ней заключен некий смысл, который им по прошествии некоторого времени обязательно должен открыться во всей своей полноте.
Сели. Алексей потыкал вилкой в ускользающий кружок лимона. Потом отставил это упражнение.
– Значит, ты у нас теперь доцент от литературы… Не зря, выходит, книжки под партой на уроках читал… А Железниченко, говоришь, археолог, профессором стал…
– И доктором наук, – прибавил Иван к титулу Бориса, которым они все гордились. – А еще он лауреат премии Ленинского комсомола. Орденом награжден, – кажется, «Знак Почета» получил. Живет в Новосибирске. Директор научно-исследовательского института по гуманитарным дисциплинам, в том числе и археологии.
– «Веселые ребята», значит, у него на лацкане засветились?
Иван непонимающе посмотрел на Селиванова:
– Какие такие «ребята»?
Тот хохотнул довольно. Вновь он озадачил Ивана, как с «жидким минералом». Пояснил снисходительно:
– Ты сам-то орденок тот видал в натуре? Припомни, кто знамя тащит – парень и девушка. Бравые строители «сицилизма», энтузиасты новостроек…
Оживленная пауза сменилась затишьем, в котором вызревало нечто иное, о чем еще не толковали, но к чему шла неотвратимо их встреча. Это ощущение буквально повисло в воздухе комнаты, сгустило атмосферу застолья до электрической напряженности.
Чтобы хоть как-то снять неловкость, Иван принялся двигать посуду на столике, подлил окрошки в полупустые тарелки. Нарезал еще колбасы, туда же и сыру пару пластиков отвалил. В завершение наполнил вновь рюмки. Поднял глаза и удивился, каким взглядом уставился на него северянин.
– Ладно, не суетись, – довольно резко притормозил его Алексей. – Давно хотел спросить об одном тебя и Бориса. Ну, раз Желéза на раскопках пропадает, значит, тебе настала пора отвечать…
Иван удивился, но быстро пришел в себя. Родные стены укрепили дух.
– Что за прокурорский тон, Леша? Может, мы тебя чем-то давно обидели. Скажи. Снимем вопрос, так сказать.
Селиванов оторвал взгляд от хозяина квартиры, полез в карман за платком. Скомканной хлопчаткой принялся смахивать пот с побагровевшего лица. Грудь его заколыхалась с одышкой, внутри что-то захрипело, забулькало, словно насос качал некую жидкость. Отпил из бокала потеплевшего кваса, промокнул губы все тем же платком.
– Я считаю, что вы с Борисом не уберегли Толика, – вырвалось наконец из его уст.
Где-то в глубине души Иван ожидал момента, когда рано или поздно Алексей коснется незаживающей раны. Именно так он ощущал потерю главного закоперщика их отроческих и ранних юношеских приключений.
