над кипой бумаг, разбросанных по его серебристому столу.
– …акции растут, но я все равно заметил тенденцию с негативными статьями в прессе. Сказать, что СМИ тебя недолюбливают, было бы явным преуменьшением. Все равно что сказать, будто океан влажный. Солнце теплое. Меган Фокс всего лишь сексу…
– Суть я уловил, – отрезал Киллиан. – Как нам исправить ситуацию?
– Полагаю, полная пересадка личности исключена? – протянул мужчина.
– Единственное, что сейчас будет пересажено, так это моя нога в твою задницу, если не предложишь решение.
Суровая публика. Мне предстоит столкнуться с суровой публикой.
– Черт возьми, Киллиан, – раздраженно сказал шикарный мужчина, – ты начал путь в должности генерального директора с увольнения девяноста процентов руководства и бурения скважин в Арктике. Поклонников ты точно не завоевал.
– Срезал лишний жир.
– Люди любят жир. Ежегодный доход индустрии фастфуда составляет двести пятьдесят шесть миллиардов долларов. Ты знал об этом? Люди, которых ты уволил, общались с журналистами, подливая масла в огонь и выставляя тебя одним из главных злодеев страны. «Королевские трубопроводы» уже считаются самой ненавистной компанией в Штатах. Взрыв на нефтеперерабатывающем заводе в Мэне, климатический съезд «Зеленой жизни», на котором восемнадцатилетняя девчонка сломала обе ноги…
– Не я сломал ей ноги, – перебил Киллиан, подняв ладонь. – К сожалению.
– Как ни крути, ты должен взяться за ум. Сыграй в их игру. Поддерживай здоровый, располагающий имидж. Нужно восстановить репутацию компании.
У мужчины был приятный британский акцент. Величественный, пропитанный претенциозностью и источающий властность. Он был игриво отрешенным. Загадочным. Я не могла понять, был ли он хорошим или плохим парнем.
– Ладно. Поцелую пару младенцев. Спонсирую нескольких студентов. Пожертвую средства на открытие нового больничного крыла. – Киллиан откинулся на спинку кресла и снова опустил взгляд на лежащие перед ним документы.
– Боюсь, мы уже миновали этап лобзания младенцев. Пора, Килл.
Киллиан, нахмурившись, поднял голову.
– Я не стану жертвовать личной жизнью, чтобы успокоить кучку лицемерных, разъезжающих на «теслах» придурков…
– Киллиан? То есть, мистер Фитцпатрик? – Я прокашлялась и вмешалась в разговор, пока не прозвучало еще больше информации, не предназначенной для моих ушей.
Оба мужчины обернулись и удивленно на меня посмотрели. С голубыми глазами с золотистыми крапинками, челюстью, будто из гранита, и изящным носом, британец был настолько красив, что это должно быть запрещено законом.
А Киллиан… Что ж, он был все так же великолепен в своей собственной «иди-ты-нахрен» манере.
Килл приподнял бровь. Мое появление в кабинете нисколько его не удивило.
– Я не хотела мешать…
– Но
