Я сжала челюсти. Я не расплачусь перед ними, что бы ни случилось. Пускай я не такая дерзкая и свирепая, как моя старшая сестра, но все равно родом из Южного района Бостона.
Милый романтик, но все же дикарка.
Тяжелые ботинки Бирна тихо застучали, когда он направился к выходу из здания.
– Тогда мне придется сделать из тебя назидательный пример для других. А это, уверяю, мисс Вейтч, причинит мне намного больше боли, чем вам. Всегда очень печально, когда жене приходится брать на себя бремя ошибок своего мужа. – Он остановился возле двери и покачал головой с отстраненным выражением лица. – Но если я закрою на это глаза, то потеряю уважение улиц. Ты заплатишь. Либо деньгами, либо телом, либо кровью. До скорого, Перси.
Дверь со щелчком закрылась за двумя мужчинами. Сверкнула молния, окрашивая их очертания за стеклом в ослепляюще яркий синий цвет. Они побежали к черному «Хаммеру», стоящему через дорогу, спешно забрались внутрь и помчались обратно в клоаку, из которой вылезли.
Я, спотыкаясь, поднялась в квартиру сестры. Я жила у нее с тех пор, как Пакстон сбежал восемь месяцев назад. Повернув ключ в скважине дрожащей рукой, я толкнула дверь.
За аренду я не платила. Белль думала, что Пакс украл и забрал с собой все деньги, которые мы с ним откладывали на покупку дома. Это правда. Он в самом деле забрал все наши деньги. Чего сестра не знала, так это того, что он не просто спустил все мои сбережения в подпольном казино, но и я к тому же оказалась из-за него в долгах.
– Перс? Елки-палки. На улице гроза. – Белль потерла глаза, потягиваясь на диване. На ней была безразмерная футболка с надписью Fries Before Guys[5]. По телевизору шла корейская дорама, а на плоском животе сестры лежал пакет крендельков с арахисовым маслом. В груди кольнуло от зависти, пока я наблюдала, как она лежит, беззаботная и расслабленная.
Ей не нужно было гадать, доживет ли она до следующей недели, не торгуя при этом своим телом в грязном стрип-клубе на юге Бостона.
Ей не целовал, не облизывал и не выкручивал руку Колин Бирн, а запах его дешевого одеколона не стоял у нее в носу по несколько дней после его визита, отчего у нее сводило бы желудок.
Она не ворочалась по ночам, размышляя, как спасти себя от чудовищной смерти.
Я повесила свою потрепанную ветровку возле двери. Квартира Эммабелль была крохотной, но модной: студия с паркетным полом, современными обоями с изображением пальм, потолком темно-зеленого цвета и экстравагантной разномастной мебелью. Все, чем она владела и что носила, говорило о ее смелой, утонченной личности. Мы вместе спали в ее односпальной кровати.
– Извини. Родители Шеннон отправились в кинотеатр под открытым небом и, наверное, увлеклись. Я даже не знала, что такие кинотеатры еще существуют. А ты? – Я сняла дырявые туфли у входа и скрыла отчаяние за улыбкой.
Возможно, мне стоит признать поражение и поступить так же, как Пакстон. Сесть на ближайший рейс из Штатов и исчезнуть.
Только, в отличие от Пакстона, я была привязана
«Подружки важнее парней», шутливая фраза, придуманная по аналогии с известной мужской версией – Bros before hoes – «Сначала друзья, а телки потом».
