я спал. Я соединил кончики большого и указательного пальцев, изображая ноль. Я не придавал этому большого значения. Я учился в школе для мальчиков, и к тому же у меня были дела поважнее, чем кому-то присунуть.
Джеральд Фитцпатрик подавился икрой. На следующий день он решил исправить мое ужасное положение и, усадив мой тощий зад в самолет, взял меня с собой в Норвегию, где он должен был посетить одну из буровых установок «Королевских трубопроводов».
Майе, норвежке, которая лишила меня девственности, было чуть за тридцать. Она оказалась на голову выше меня и до смешного смущена, когда меня чуть не вырвало ей на колени. Я не хотел лишаться девственности. Только не в четырнадцать, не с незнакомкой и уж точно не в элитном борделе на улочке в Осло. Но делать все, лишь бы угодить отцу, было для меня в порядке вещей.
В доме Фитцпатриков стоял просто очередной вторник, когда athair помахал ключами от своего королевства перед моим носом, чтобы добиться желаемого.
Не сутулься.
Не ругайся.
Пиши без ошибок, не падай с лошади, демонстрируй исключительно безупречные манеры за столом и не смотри своему отцу в глаза.
И вот я надел презерватив и исполнил свой долг.
Когда я вышел из комнаты, athair похлопал меня по спине и сказал: «Это, mo orga, единственное, на что годятся женщины. Раздвигать ноги и выполнять приказы. Советую тебе это запомнить. Старайся чаще менять любовниц, не привязывайся к ним, а когда настанет время остепениться, обязательно выбери более послушную. Ту, которая не станет просить слишком многого».
Athair поступал согласно собственным наставлениям.
Джейн Фитцпатрик была тихой, робкой и лишенной даже задатков характера. Что, конечно, не помешало ей изменять мужу. Оба моих родителя ходили налево, причем часто и открыто.
Я рос, наблюдая наихудший пример супружества, брал на заметку и должен был пойти по их стопам.
Судя по всему, мой младший брат пропустил лекцию под названием «Женщины – зло». Хантер женился по любви. Да к тому же на самой строптивой девушке, какую я только видел.
Поразительно, но, похоже, он был счастлив.
С другой стороны, это ничего не значило. Хантер обладал интеллектом щенка лабрадора. Я был вполне уверен, что печенье в форме косточек и облизывание собственных яиц тоже принесло бы ему удовлетворение.
– Килл, спустись на землю. – Хантер щелкнул пальцами перед моим лицом. – Я спросил, почему именно на Минке? Почему сейчас?
Я уже собрался сказать ему, чтобы не лез в чужие дела, как вдруг в комнату ворвался Петар, управляющий моим поместьем. Его волосы были мокрыми от дождя.
– К вам посетитель, сэр.
Я не поднял взгляда от карт, хотя в груди возникли какие-то странные и непрошеные ощущения.
Вероятность того, что это Персефона, была практически нулевой. А даже если это Персефона, то она в любом случае упустила свой шанс, и с этим теперь ничего не поделаешь.
– Кто
