время они ехали молча, и царь как будто любовался пейзажем и работавшими на полях крестьянами, а потом вдруг спросил:
– А кстати, как тебе мой сюрприз?
– Я не понимаю отца! – воскликнул Александр. – У нас была возможность вызвать к себе уважение силой оружия, а он предпочел унизительное состязание с афинским посольством. Чтобы уйти осмеянными. Мы бы могли сначала напасть, а уж потом вести переговоры.
– Я согласен с тобой, – ответил Гефестион. – По-моему, это была ошибка. Сначала врежь как следует, а потом уж разговаривай.
Евмен и Каллисфен ехали шагом позади. Они направлялись к Фарсалу, чтобы доставить послание Филиппа союзникам по Фессалийской лиге.
– А я прекрасно его понимаю, – вмешался Евмен, – и одобряю. Ты ведь знаешь, что твой отец в отрочестве больше года пробыл в Фивах заложником, в доме Пелопида, величайшего греческого полководца за последние сто лет. И на него произвела большое впечатление политическая система городов-государств, их грозная военная организация, богатство их культуры. Из этого юношеского опыта и родилось его желание распространить достижения эллинской цивилизации на Македонию и объединить всех греков в одну большую конфедерацию.
– Как во времена Троянской войны, – заметил Каллисфен. – Твой отец смотрит так: сначала объединить греческие государства, а потом повести их против Азии – как Агамемнон против державы царя Приама почти тысячу лет назад.
При этих словах Александр встрепенулся:
– Тысячу лет назад? Со времен Троянской войны прошла тысяча лет?
– До тысячи не хватает пяти, – ответил Каллисфен.
– Это знак, – пробормотал царевич. – Видимо, это знак.
– Что ты хочешь сказать? – спросил Евмен.
– Ничего. Но не кажется ли вам странным, что через пять лет мне будет ровно столько же лет, сколько было Ахиллу, когда он отправился в Трою, и что в те дни исполнится тысяча лет с тех пор, как разразилась воспетая Гомером война?
– Нет, – ответил Каллисфен. – История повторяется время от времени, периодически создавая аналогичные ситуации, которые порождают грандиозные предприятия. Но ничто никогда не повторяется в точности, буквально.
– Ты полагаешь? – спросил Александр и на мгновение наморщил лоб, словно следуя за отдаленным исчезающим образом.
Гефестион положил руку ему на плечо:
– Я знаю, о чем ты думаешь. И что бы ты ни решил делать, куда бы ни решил отправиться, я последую за тобой. Хоть в Тартар. Хоть на вершину мира.
Александр повернулся и посмотрел ему в глаза.
– Знаю, – сказал он.
Они достигли цели к заходу солнца, и Александр получил все почести, которые причитались наследнику македонского трона. Потом вместе с друзьями он принял участие в ужине, который дали для гостя представители Фессалийской лиги. В это время Филипп придал новый смысл своим обязанностям тагоса, председателя Фессалийской
