style="font-size:15px;"> – Жаль, не удалось разведать, как именно выглядит этот предмет… Не уверен, сможешь ли ты его опознать, – Роки заметно беспокоится.
«Он боится за меня или за результат?», – задумался Том, ища ответ в глазах учителя.
– Не переживайте. Я разберусь, – уверил парень.
– Завтра в шесть утра проводник будет ожидать тебя в порту, – Роки замер, смотря на Тома.
– Я понял. Могу идти?
Учитель сначала сверлил парня взглядом, а затем резко и отчаянно прижал к себе. Такой трогательный жест его удивил. Никогда раньше Роки не делал ничего подобного. Томасу показалось, лорд Рунар заключает кого-то в объятия впервые за долгие годы. Надежда наполнила тела, будто солнечный свет наконец пробился сквозь ледяную тьму.
– Будь аккуратен, Томми, – отпрянул Роки.
– Лорд, я вернусь к истинному рассвету, – твердо произнес парень, подмигнув.
– Принеси нам солнечный горизонт, – грустно улыбнулся Рунар.
Томас поднимался по лестнице зала и чувствовал взгляд учителя. Возвращаясь домой, алхимик думал, что будет дальше, не понимая, боится ли смерти.
«Долг должен быть выше страха», – набрался храбрости Том.
Войдя в дом, он заметил: пьяного отца на кухне нет. Киллиан достиг своего предела и бродит в стране больных снов.
«Снов, в которых не существует полукровок и аврорцев», – хмыкнул алхимик.
Мама стоит у кухонной тумбы, измельчая травы пестом. Рядом корзина, наполненная цветами наполовину.
– Ты снова ходила туда… – в глазах Томаса засверкали огни.
С невинной улыбкой мама посмотрела на сына, перестав толочь травы. Делия в любом возрасте и виде сохраняет хрупкое изящество. Овальное лицо. Широкая переносица ровно сужается к заостренному приподнятому кончику. Вместе с маленькими ноздрями ее нос образует почти идеальный треугольник. Пухлые бархатные губы. «Олений» взгляд темно-зеленых глаз. Рыжие, всегда аккуратно уложенные волосы. Общая внешняя ухоженность.
«Почему она до сих пор с этим идиотом?», – недоумевает Том, сравнивая отца и мать.
– Мама, сколько можно говорить? Рынки полны бандитов и всяких… – алхимик сделал паузу, – нехороших людей. Неужели мне нужно разжевывать это сто раз? – он обессиленно рухнул на стул.
– А я и не из тех, кто дрожит от страха при виде «всяких нехороших людей», – Делия достала из кухонного шкафчика фарфоровую чашку. – Будешь ромашковый чай?
– Во-первых, ты знаешь, что я пью. А во-вторых, я не могу подвергать тебя опасности.
Женщина залила горячей водой тертые лепестки и добавила кокосовую стружку. Нежный дразнящий аромат заполнил кухню. Запах этого чая ассоциируется у Тома с уютом и материнской любовью, с рассказами о мире в солнечном свете.
Делия подала чашку сыну и села напротив него. Алхимик погрузился глубоко в свои безжалостные мысли.
– Все в порядке? – спросила мама.
– Отец
