с глаза слезу, – я удивлён, но шутки у вас отменные.
– Это не шутки. И основания у меня имеются. Какие меры были приняты вами после первого нападения?
– Ну… я…
– Товарищ Лунёв?
– За текущую неделю от коменданта не поступало никаких особенных распоряжений.
– Таким образом, мы имеем полную инертность в командовании, противление распоряжениям командования, несоблюдение уставов и военных приказов. Вы не связали нападение на первый состав, кражу взрывчатки и сегодняшнее нападение, проявили небрежность в осмотре места преступления, не позаботились об усилении патрулирования, опросе местных жителей. Знали о наличии у них оружия, но не начали его изъятие. Всё это говорит если не о преступном сговоре, то о преступной халатности, что ещё более отвратительно.
– Ах ты, краснопёрая сука! Обвиняешь меня, меня?! Офицера российской империи в сговоре со всякой сволочью! Да я тебя! – Тереньтев выхватил пистолет, но тут же уронил его от удара в живот.
– Взять его, – приказал Волков, потирая кулак, – и оружие не забудьте изъять под опись.
Коменданта скрутил Лунёв и подоспевший красноармеец.
– Лунёв, ты что творишь?! – пытался вырваться Терентьев, – забыл, кто твой командир? Хочешь, чтобы эта гниль меня расстреляла без суда?
– Успокойтесь. Вас будет ждать военный трибунал. А теперь вы заключены под стражу, пока мне не станут известны все детали дела. Лунёв, назначаю вас новым комендантом. Заместителя выберите себе сами. Проследите, чтобы вашего предшественника доставили и заключили должным образом. После я жду от вас письменный отчёт обо всех происшествиях на станции, состоянии гарнизона и план по совершенствованию защиты железнодорожных маршрутов.
– Вас понял, будет исполнено. Эй вы, двое! Бывшего коменданта обыскать, погрузить в сани и доставить на гауптвахту. Только руки ему свяжите, олухи. Я выдвинусь следом. Выполнять!
– От вас, Сычёв, я тоже жду отчётов. Я хочу знать все развязки, все соседние станции, всё о разворованных составах, украденном грузе, сожженном, оставшемся – обо всём. Вам ясно?
– Да. Разрешите идти?
– Идите. Мне здесь больше делать нечего. Я поеду вместе с труповозкой. Нужно поговорить с доктором.
Глава 2
Военным госпиталем оказалась богатая усадьба, национализированная и перестроенная в соответствии с медицинскими нуждами. По небольшому саду с хорошо прибранными дорожками прогуливались окутанные в несколько слоёв одежды солдаты и командиры. Но даже так из-под полушубков и шинелей проглядывали пропитанные кровью бинты. Особенно Волкову запомнилось лицо одного из бойцов. На месте правого глаза у него была дыра, затянутая лоскутами кожи, закреплёнными несколькими швами. Половины нижней челюсти не было. Короткий подбородок переходил в изуродованное шрамами подобие рта, навечно приоткрытое из-за натяжения тканей. Волков прекрасно знал начало той истории, которую пережил этот боец. Наверняка он бежал в атаку, но затем средь
