именно произошло между нами.
Я всегда была близка со своей младшей сестрой – даже тогда, когда забеременела и стала позором семьи, – но в последние месяцы она отстранилась, стала холодной и, кажется, осуждала меня.
В этом не было никакого смысла.
Тринити всегда была той, кто вцеплялся в глотку любому, кто говорил обо мне плохо.
Она всегда защищала меня и утверждала, что люди издевались надо мной, игнорируя проступки Роба. Некоторые даже говорили, что понимают его решение: уехать, чтобы не портить себе жизнь.
Мы с Тринити не ссорились и не делали ничего такого, что могло бы послужить причиной нашей внезапной размолвки. Хотя я догадывалась, почему она стала держать меня на расстоянии.
Доктор Костелло-старший и его жена Кэтрин были, пожалуй, самыми почтенными жителями Фэйрхоупа. Если Тринити не обращала внимания на то, что говорили обо мне ее одноклассники, то мнение Кэтрин и Эндрю что-то да значило.
Она не хотела, чтобы я испортила отношения с Костелло ради ее собственного блага – ради ее будущего как члена их семьи.
Это означало, что я должна была приложить усилия и не напортачить с доктором Сатаной. Если не для себя, то для нее.
– Поняла, – я обвела губы алой помадой. – Она не хочет говорить. Это нормально.
– Дело не в том, что я не хочу говорить. – Лицо Тринити появилось в камере телефона, на щеках горел яркий румянец. В остальном она выглядела бледной и обеспокоенной. И, если я не ошибаюсь, она была одета как монахиня, пытаясь произвести впечатление на своих будущих родственников. – Просто… Господи, Несси, Кэтрин такая заноза в зад…
– В задней поверхности бедра, – закончил за нее Мишка.
Он знал, что я не люблю ненормативную лексику.
– Именно, – согласилась Тринити. – А теперь она ходит и бормочет гадости под нос о нас. О Несси, она такая ужасная.
В груди полегчало от того, что она снова заговорила со мной. Может быть, виной был свадебный стресс?
– Послушай, мне очень жаль. Я ошиблась случайно. Что Уайатт говорит обо всем этом?
Я нанесла третий слой туши, ожидая услышать стук в дверь и обнаружить помятого Круза. До сих пор утро проходило без Костелло, но я не рассчитывала, что это продлится долго.
– Он ничего не говорит, – вздохнула Тринити. – Его родители – его кумиры. Он никогда не пойдет против них.
– Да он просто находка.
– Не дерзи мне, Несси. Ты не имеешь на это права после того, какой жизненный выбор ты сделала.
Ай.
– Ну, держись, ладно? Я извинюсь, когда увижу их. Я извинюсь тысячу раз. Клянусь.
Повесив трубку и накрасившись – не нужно было посещать психотерапевта раз в неделю, чтобы понять, что это была техника маскировки, призванная защитить меня от общества, – я вышла из комнаты, размахивая маленькой сумочкой из искусственного меха.
Я выглядела примерно так же стильно, как пятно от кетчупа на кроп-топе без бретелек, и меня это вполне устраивало.
