по сторонам, словно ища у кого-то защиты, вздохнул и, опустив голову, произнес:
– Вы полностью правы, сир. Мы упустили ее снова… – он посмотрел глазами побитой собаки, привыкшей к незаслуженным пинкам и ударам от своего хозяина. – По последним сведениям, ваше величество, оная Беатрис убыла на генуэзском торговом судне толи на Кипр, толи в Афинское герцогство…
– Толи, толи… – Шарль устало закрыл глаза. – Надоело! Я выделяю из практически пустой казны уйму денег для ваших наймитов и соглядатаев, а в ответ слышу только мычание… – король пристально посмотрел в глаза Луке. – Порой мне кажется, что от коровы и то больше толку! Она, помимо мычания, еще и молоко дает…
– Сир, вы несправедливы ко мне и моим людям. – Лука понял, что король начинает успокаиваться, поэтому решил высказаться. – Я уже потерял восемь надежных агентов, зарезанных этой чертовкой и ее слугой, которого считаю сущим дьяволом. И вообще, сир, я все еще не верю в существование легендарных миллионов в золоте, о которых уже сложено столько небылиц, что…
– Ваше дело, мессир де Сент-Эньян, – король резко перебил его, вскакивая с кресла и потрясая в воздухе кулаками, – исполнять мою волю, а рассуждение о смысле бытия и деяниях прошу оставить дома, а не притаскивать их к моим ушам! Насколько мне не изменяет память, – Шарль едко скривился, – она уже бывала в ваших руках…
– Да, сир, и вы приказали отпустить ее восвояси… – не преминул ткнуть Шарля в его же ошибку Лука. – Она была у меня в руках…
– Надо было напрячь голову и догадаться выставить за ней тайных агентов!.. – Король направился к выходу из комнаты, роняя на ходу. – Вместо этого вы, мессир, сопли жевали…
Лука раскрыл от изумления рот. Он не смог найти никаких слов, и был настолько поражен столь резкими словами своего короля и, мало того, приятеля детства, что просто окаменел. Гоше де Белло, понимая, что и ему может влететь по первое число, отступил назад и спрятался за широкой спиной де Сент-Эньяна, полагая разумно, что выгоднее смолчать и остаться при своих, нежели высказаться против короля и получить такой нагоняй, от которого мало не покажется.
Шарль понял, если он не выйдет из комнаты и не переложит всю свою злость на кого-то другого, его верным помощникам придется очень туго, ведь приступы его ярости, злости и неконтролируемой агрессии начинали тяготить самого короля.
Он взялся за ручку двери и потянул ее на себя, намереваясь выйти в коридор дворца, но внезапно столкнулся с молодым рыцарем, одетым в цвета папских войск. Юный рыцарь, которому едва перевалило за шестнадцать лет, испуганно уставился на него, онемев от изумления и неожиданности.
Шарль упер руки в бока и пристально посмотрел на него, пронзая рыцаря насквозь своим неотрывным, тяжелым и сверлящим взглядом. Рыцарь побледнел и упал на колени, протягивая пергамент, скрепленных красной лентой и большой сургучной печатью с изображением ключей от ворот Рая. Король зло усмехнулся, качнул головой и резким движением сорвал
