лепестки Веберы продавали в Гавань Монарха и там опытные маги создавали из них опьяняющий наркотик. Приносила легальная наркоторговля бешеные деньги. Чвоном закидывалась вся столичная элита. Лорды и леди нюхали его на балах, в богемных кругах без него не собирались в салонах, все его хотели, кого-то за него убивали. А вот нам повезло жить за него.
Кроме гномов и меня, бога, которого все упорно именуют дроу, в бараке жили десяток гоблинов, варл и орчанка. Все мы от зари до заката собирали на поле чвон.
Гоблины были тощими головастиками с ушами торчком и шнобелями на пол-лица. Ума в их лысых зеленых черепах наблюдалось ровно столько, чтобы собирать лиловые лепестки в узел на поясе. Идеальные работники в целом. Следующим по лестнице интеллекта стоял Йорд-рогоносец – в прямом смысле слова. Заходя в барак, варл-гигант каждый раз пригибался, иначе бы поднял крышу на рога.
Еще орчанка… как раз сейчас, недели спустя после моего знакомства с новой работой, я слушал, как она издает рыки оргазма под буром варла. Ритмично скрипела одна из наваленных в бараке шатких коек. В ночной темноте растекался терпкий запах женщины и мужской спермы. Как всегда, варл кончил слишком рано.
– Блядь, ты опять? – хриплый женский голос гремел на весь барак. – Я едва дошла до точки!
– Прости, Хела, – в басе варла проступили жалостливые нотки.
– Ссаная тряпка, а не самец, – сплюнула орчанка. – Слезь с меня, придурок.
Прошлепали босые ноги по полу, рослая тень заслонила лунный свет, струившийся из щели в стене. С бурчанием орчанка завалилась на свою койку. Я в это время сжимал член в руке, приведя его в полуготовность.
Когда я впервые увидел Хелу и ее грудь африканской богини, мой член сразу в истерике заколотился об живот. Да что там Африка! Черногрудая покровительница ведьм Ошун, только взглянув на эти шары, сразу ушла бы нервно курить бамбук в сторонку. Мускулистая, как пума, орчанка вдобавок обладала смертоносной задницей, которая выпуклостями своими любому сносила крышу, словно ураган.
Только взглянув в свирепое лицо Хелы, я пошел ко дну ее багровых глаз. Как вторым позвоночником, меня пронзило желание: хочу трахнуть эту зеленокужую валькирию, прямо сейчас натянуть ее на свой жезл до упора, словно тетиву гигантского лука. Хочу вырвать из клыкастого рта Хелы львиный ревущий стон.
Но именно тогда я бы не смог. Силенок бы не хватило. Выносливой орочьей матке мало одного легкого оргазма. Даже быка-осеменителя Йорда хватало только раззадорить ее. Куда там ослабленному богу, сидящему на одном рабском пойке.
К тому же Хела любит жестко. Корона ее ауры полыхает рубинами каждый раз, когда на чвонном поле Йорд отшвыривает с пути зазевавшегося гоблина. Сама орчанка не раз и не два издевалась надо мной: во время перерывов выбивала из рук плошку с обедом. Однажды, топая по полю, на полной скорости врезалась в меня мощным корпусом.
– Куда прешь? – рычала она, с ожиданием глядя, пока я на четвереньках сплевывал сор с пылью. Кончено,
