в свете костра.
Роза лишь хмуро глядела на него исподлобья, не желая заговаривать с ним.
– Давай я помогу тебе его разделать и приготовить, а ты уже поешь похлебку и поделишься со всеми, – продолжил он, будто не замечая ее угрюмости.
– А не заберете себе? – наконец выдавила она, как ей показалось, максимально жестко.
Мужчина устало хохотнул.
– Делать мне нечего, кроме как обманывать маленьких девочек на еду.
Но Роза и вправду вымоталась, и никаких сил у нее не оставалось. Она подошла к нему, не без облегченного вздоха уронила ношу между ними и опустилась сама, чуть ли не упала на землю в пяти ее шажках, или в двух шагах взрослого человека. Мужчина притянул к себе мертвого глухаря.
– Тяжелый, зараза. Умаялась, наверно, когда тащила его? – осведомился он.
Сказать, что все тело девочки ныло от усталости, ничего не сказать.
– Есть такое…
Мужчина достал широкий нож и принялся сдирать перья.
– Ну ничего, – сказал он, глядя на птицу, – Без труда не выловишь и рыбку из пруда. Так говорили в моей родной провинции.
– Без труда…? – машинально повторила Роза.
–…Не выловишь и рыбку из пруда, – закончил Остьен, – Это пословица такая. Ни разу не слышала?
Роза мотнула головой, на что Остьен хмыкнул.
– Эх, городские… Вы только этикет всякий учите, да как денежки считать, а с культурой не знакомы совершенно.
Тут подошел высокий загорелый воин с длинным мечом на поясе. Роза дала бы ему лет двадцать пять, не больше.
– А это еще откуда? – указал он на птицу.
– Девка притащила, – Остьен мотнул плечом в ее сторону, – а я вот ощипываю.
Высокий окинул ее своими серыми, светлее, чем у нее, безразличными глазами. Розе стало даже более жутко, чем когда Тайлор и Марфа допрашивали ее. Появилось нехорошее чувство, будто он разглядывает не живого человека с душой и мыслями, а уже остывающий и гниющий труп.
Мужчина был тонкокостным и стройным, но не худощавым. Его вытянутые уши заострялись на кончиках, что говорило хотя бы об одном эльфе в его родословной. Девочка никогда не видела настоящих эльфов и судила только по обрывкам слухов и чужих разговоров, но с уверенностью могла сказать, что чистокровным он не был – слишком уж густые брови и твердый подбородок, а нос так совсем человеческий, с горбинкой. У эльфов же, по крайней мере, у тех, кто из папиных сказок, более аккуратные и аристократические черты лица. Получается, полукровка?
Среди воинов он держался властно, что выдавало в нем человека, привыкшего отдавать приказы. И ехал он на одной из трех лошадей. Его звали Кеган.
– Знаешь, мне с самого начала твоя байка показалась очень подозрительной. Не бывает такого, чтобы какая-то девчонка просто так набрела на отряд в лесу в пяти днях езды от ближайшего города. Не отправили ли тебя, чтобы найти нас и, допустим, отравить? –
