множества следов в мокрой грязи свидетельствовали о направлении, в котором они ушли. Девочка блуждала среди сожженных сооружений. Некоторые дома, в которых, видимо, ночевали бандиты, остались целы, но стекла были выбиты, а двери слетели с петель.
Роза вдруг споткнулась обо что-то. Посмотрев вниз, она едва смогла сдержать крик, попятилась назад и чуть не упала. Из-под обломков рухнувшего здания торчала детская ручка. На среднем пальце было знакомое кольцо. Такое кольцо носил Рональд, светловолосый, вечно улыбающийся мальчик, который еще утром был жив. Девочке стало плохо от мысли, что перед ней лежит его труп, на глаза вновь накатили слезы. Она зло сморгнула их, не желая вновь впадать в истерику.
Через час она вышла из дома неподалеку, за плечом покоилась походная сумка с провиантом, сменной одеждой и даже лечебными травами. Розе очень повезло, что разбойникам не удалось найти эту заначку. Этот дом раньше принадлежал знахарке, а после ее смерти перешел в руки ее дочери с семьей. Их тела в спальной одежде лежали неподалеку в канаве. На лицах застыли гримасы бесконечного ужаса и боли. Она остановилась, стараясь держать лицо спокойным, и поклонилась.
– Спасибо вам за еду и одежду, с ними моя дорога станет легче и простите, что обворовала ваш дом. Пусть хранит ваши души Бог.
Жужжание мух и карканье ворон было ей ответом.
Их с папой дом был, наверное, самым маленьким и покосившимся во всей деревне. Он был заброшен, пока отец не привез ее в деревню и не сказал, что теперь они будут здесь жить около пяти лет назад. А что было до этого и где они жили, Роза, как ни старалась, не могла вспомнить.
Девочка накидала вокруг дома более-менее сухое сено. Встала на одно колено перед стогом и принялась ударять камень о камень.
Папа с утра упомянул ее маму в разговоре, что очень удивило Розу – маму она совершенно не помнит, хотя точно знает, что именно она научила ее готовить, шить и многое другое. Словно бы кто-то очень аккуратно вырезал маму из памяти и детали по ее исчезновению. Куда она делась? Умерла или ушла от них? Почему они с папой никогда не говорили о ней?
Впрочем, сейчас это было вторично.
Камень выбил искру, но сено не хотело поддаваться, от мелкой мороси оно начинало потихоньку намокать.
Она не могла похоронить отца должным образом, но и оставлять его тело гнить в своем собственном доме было немыслимо.
Камень продолжал выбивать искры, пока сено не разгорелось, и Розе не пришлось отшатнуться назад от жара.
Вот и все.
Она отступила на несколько шагов назад, наблюдая, как разгорается сено. В один момент ей показалось, что влага взяла вверх, и хотела уже вновь выбивать искры, но тут пламя поднялось изнутри и отовсюду одновременно, окружая домик. Влажное дерево сопротивлялось, но огонь не оставлял ни шанса.
Жар бросался ей в лицо, кусал ее за щеки, она должна была отойти, но продолжала стоять на месте. Горящие клочки сена отрывались от общей массы и взлетали вверх.
