– что можно взять с обычного деревенского вдовца – поэтому когда мародеры вошли в дом, один из них лишь недовольно цокнул:
– Тц! У этих деревенщин, что, вообще нихера нет кроме овощей и угля? Нахер мы вообще приперлись в такую глушь? – налысо бритый мужик с лицом, напоминавшим сырую глину, которую долго мяли и резали, с досадой пнул по глиняному горшку.
– Деревенщин? Морда, а вы у нас значит вельможа знатных кровей? – издевательски проговорил худощавый разбойник с носом, напоминавшем сливу и формой, и цветом, и тут же ужом извернулся от летевшего в него кувшина. Но его нога запуталась в смятом ковре, и он, громко выругавшись, упал на зад.
Лысый оглушительно загоготал, хлопая себя по коленке.
– Чем больше шкаф, тем громче он падает!! – пролепетал он сквозь слезы смеха.
– Иди ты, – буркнул худой, поднимаясь.
– Оп-па, – Морда усмирил гогочущий в горле смех и подошел к месту приземления высокого, – а у твоей задницы, Глеб, нюх на подвалы.
– Э-э? Не понял.
– Ну помнишь в прошлом году, когда мы были в поместье золотого льва, ты точно также упал на люк в винный погреб?
– А-а-а…, – протянул Глеб, – а ведь действительно. Хы-хы. Тибору тогда влетело за бочку вина, которую мы осушили.
– Ага. Он нас тогда чуть не повесил.
– Ну сейчас хозяева мертвы, так что…
– …может быть нам и сейчас так повезет? – Морда потянул за кольцо, откидывая дверцу наружу.
– Нье, – разочарованно выдал Глеб, – впрочем, на что мы надеялись?
– Мда… Ну я ожидал хотя бы запасы рассолов там или картошки… Но чтоб прям совсем ничего? Как они вообще собирались зимовать? Хотя… может быть там все-таки есть что-то? За уголком.
Он потянулся внутрь, но высокий его осек.
– Да ну, видно же что ничего совсем, пошли лучше другие дома осмотрим, может хоть там что-то есть.
Мужчина с лицом, словно сырая глина, которую долго мяли и резали, хмыкнул.
– Ну и пошли отсюда.
Когда дверь за ними захлопнулась, Роза, прятавшаяся в темноте подвала с шумом вобрала недостающий воздух в легкие и мысленно, как только могла, прокляла этих двоих и их «нюх на подвалы». Когда они открыли люк, она еле успела спрятаться под лестницу. Чудо, что этот уродец с помятым лицом не посмотрел вниз и не разглядел ее в сумраке.
Розалинда знала, что трупы людей нужно закапывать – два года назад они всей деревней хоронили знахарку. Раньше она думала, что это такой обряд, чтобы только попрощаться с умершими, и ничего более. Оказалось, что это необходимая мера.
Оказалось, что трупы быстро гниют и начинают ужасно смердеть. Поначалу, когда Роза рыдала над бездыханным, все еще теплым телом отца, зовя его и моля проснуться, запаха не было. Но утром от него начало нести сладковатым запашком, от которого Розу чуть ли не вырвало наизнанку. Она хотела его похоронить, как и следовало, но она не то чтобы не могла поднять его, но даже подойти к нему из-за рвотного рефлекса.
