других биологических видов или к неодушевленным предметам, находящимся в движении. Наблюдения Лоренца за птицами, для которых объектом импринтинга сделался он сам, стали основой для его теории инстинкта на протяжении всей жизни, особенно в отношении связей между матерью и ребенком.
Лоренц верил, что инстинктивное поведение[22] – это результат унаследованных импульсов, которые накапливаются в особых участках мозга до тех пор, пока животное не сталкивается с определенным раздражителем, запускающим запрограммированные действия. В своей книге The Nature and Nurture of Love: From Imprinting to Attachment in Cold War America («Природа и питающая сила любви: от импринтинга до привязанности в Америке времен холодной войны») специалист по истории науки Марга Виседо поясняет, что Лоренц часто использовал метафору замка и ключа для описания интуитивного поведения и соответствующих стимулов, которые его запускают. «Форма бородки ключа, – писал он, – предопределена». Для Лоренца инстинктивное поведение матери и ребенка являлось сложной системой подобных замков, тяжелая связка ключей к которым была выкована давным-давно.
В научной деятельности и письменных трудах Лоренца есть много аспектов, которые оказались важны для исследователей поведения разных биологических видов. Он стал одним из трех[23] этологов, награжденных в 1973 году Нобелевской премией, которую получил за работу по импринтингу и более общей теме, касавшейся участия генетики в формировании поведения. Некоторые из коллег[24] посчитали награждение неуместным, учитывая, что Лоренц в 1938-м вступил в нацистскую партию, – решение, о котором, по его более позднему признанию, он жалел. Партия использовала его теории поведения, чтобы поддерживать свою расовую идеологию и оправдывать политику, которая препятствовала распространению «социально негодного человеческого материала». Тем не менее в современной литературе о родительском мозге цитируют его основополагающее исследование о том, как социальные связи встроены в биологию, и особенно его теорию младенческого обаяния, вызывающего мощный отклик в мозге взрослого.
Лоренц предполагал[25], что особенности, которые делают ребенка очаровательным, – большая голова, пухлые щеки, неловкие движения и тело, напоминающее мягонькую сдобную булочку, – запускают инстинктивное желание, особенно сильное у женщин, взять младенца на руки. Эту догадку подтверждала и реакция его собственной дочери на симпатичную куклу. Более позднее и скрупулезное исследование породило идею, что внешняя привлекательность оказывает мощное измеримое влияние на человеческий мозг. Правда, современные представления несколько отличаются от гипотезы Лоренца, и, к счастью, их авторы меньше полагаются на распространенное мнение, будто девочки автоматически воспринимают кукол подобно тому, как женщины – младенцев.
Однако непреклонность,
Marga Vicedo, The Nature and Nurture of Love: From Imprinting to Attachment in Cold War America (Chicago: University of Chicago Press, 2013), 58; Konrad Z. Lorenz, The Companion in the Bird’s World, Auk 54, № 3 (July 1937): 245–73, https://doi.org/10.2307/4078077; Konrad Lorenz, Studies in Animal and Human Behaviour, trans. Robert Martin (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1970), 1:244, https://archive.org/details/studiesinanimalh01lore. Лоренц не первым использовал эту метафору. К тому времени, когда он написал указанную выше статью, фраза уже стала своего рода клише среди людей, изучающих инстинкт и мотивацию. Уильям Джеймс использовал ту же метафору в своих «Основах психологии» в 1890 году.
3 Behavioral Science Pioneers Win Nobel Prize for Medicine, New York Times, October 12, 1973, https://www.nytimes.com/1973/10/12/archives/3-behavioral-science-pioneers-win-nobel-prize-for-medicine-3.html.
Walter Sullivan, Questions Raised on Lorenz’s Prize, New York Times, December 15, 1973, https://www.nytimes.com/1973/12/15/archives/question-raised-on-lorenzs-prize-scientific-journal-here-cites.html.
Vicedo, Nature and Nurture of Love, 58–62.
