утро ему повезло – он наткнулся на обоз, который вёз в город сено, репу с капустой и две бочки прошлогодних солёных грибов.
Возчики оказались добрыми – пустили к костру, накормили кашей. Расспрашивали – кто, откуда. Он в ответ устало мычал, мотая головой.
Мужики поняли только, что парнишка – сирота, и теперь идёт в город искать родных. Пожалели и взяли с собой.
На рынке он отбился от обоза и отправился искать дядю Фому. Мама говорила, что дядя Фома служит у князя в старшей дружине. Но где искать того князя с его дружиной?
Усталый и голодный, долго плутал кривыми улицами, пока не вышел к реке. Сбросил штаны и рубаху и полез купаться. Вода ощутимо пованивала – в реку сливали помои со всех прибрежных домов. Он отплыл подальше, на середину. Здесь вонь чувствовалась меньше. Долго плескался, смывая с себя дорожную грязь. А когда выбрался на берег – не нашёл одежду. Упёрли.
До самой темноты он просидел в кустах у берега, сжимая в руке медный кружок с просверленной дырочкой – оберег, который подарила ему мать. Немой всегда носил его на шее, на волосяной верёвочке. Больше у него ни хрена не осталось.
Когда стемнело, он прокрался к домам, в надежде отыскать хоть какую-то помойку и пожрать. Забился в вонючую щель между домами, и здесь вырубился от голода и усталости. А вместо него очнулся я.
***
Урча от удовольствия, я жрал крысу, торопливо обгладывая маленькие косточки. И не уследил за тем, что происходило вокруг.
Струя холодной воды окатила меня. Я мгновенно вскочил на ноги.
– Матерь божья, помилуй нас! – услышал я испуганный женский голос и увидел перекошенное лицо замарашки в грязной белой рубахе. В руках она держала деревянное ведро, из которого только что выплеснула на меня помои. Девка вытаращила глаза и раскрыла рот, собираясь заорать.
Не раздумывая, я размахнулся с правой, но девка вместо визга закатила глаза и, уронив ведро, мягко осела на землю. Ну, тем лучше!
Я схватил её за грязные босые пятки и втянул в закуток. Высокая крапива хлестнула по заднице, обожгла. Я зашипел от боли и вспомнил, что совершенно голый. Немудрено, что девка вырубилась! Пошла выносить помои, а увидела голого дохляка с крысой в зубах.
Подол девкиной рубахи задрался, оголив все её нехитрые прелести. Если сейчас сюда кто-нибудь заглянет – хорошенькую картинку он увидит. Я наклонился и одёрнул рубаху. Потом выплюнул крысиный хвост и хотел выругаться.
Вместо ругательства изо рта вырвалось нелепое мычание. Я попробовал ещё раз. Мычание стало громче, но слова будто застревали в горле. Охренеть! Ладно, с этим разберусь после. Валить надо отсюда, пока не заметили! А куда свалишь без штанов?
Осторожно выглянул из-за угла – улица была пуста. Ветер нёс мусор над дорогой. В пыли возились и кудахтали куры. Над высоким крыльцом избы справа от меня поскрипывала на ветру криво приколоченная деревянная вывеска. На вывеске была грубо намалёвана кружка.
Бля, так это кабак! Понятное
