в присутствие князя, к крестьянам он относился с заметной долей презрения и жестокости:
– Марфа, пошто во внеурочный час разгуливаешь по аллеям – бывало раздавался его звонкий противный голос
– Да, видишь ли, Фирсушка, за водой ходила. А то на кухне варить суп надо…
– Степа-ан!!! – голосил Фирс – объясни-ка этой сударыне её неправоту…
Нетрудно догадаться, насколько ненавидели и презирали сию верноподданную барину до тошноты, до дурости персону, и как они были рады отъезду оной.
Фирс же, в это самое время, сидя в самой роскошной барской карете, обитой изнутри фиолетовым бархатом, побуждал через переговорное устройство Степана подгонять тройку белых лошадей. Фирсу было очень хорошо внутри, в то время как в небе сверкали молнии, и дождь щедро поливал уже отдыхающие от посевов поля. До уездного города карета доехала за полчаса. Фирс, взяв черный потрепанный зонтик, вышел на улицу и направился в канцелярскую лавку Вишнецкого и Ко*, где приобрёл всё необходимое по списку. Фирс со Степаном были уже на полпути от дома князя Андрея, как вдруг все три лошади упали замертво, сраженные стрелами. Одной из таких стрел ранило Степана в ногу. Тут же из придорожной рощи к карете выскочили 4 странных мужика в крестьянских кафтанах, покрытых плащами: у одного из них был странный, очевидно, китайской конструкции самодельный многозарядный арбалет. Эти не очень-то обычные представители трудолюбивого сословия стащили Степана с козел и раскроили ему череп коваными сапожищами; Фирсу тоже досталось – его тоже побили, пусть и не ногами, и разорвали его аккуратный костюм. После сего вандалы разбили все пузырьки с чернилами и, вдоволь побуянив, подожгли карету, приказав Фирсу идти «отселя» долой и передать привет барину по приходе.
Домой несчастный слуга вернулся глубоко под вечер, в аккурат к окончанию ужина хозяина, промокший и побитый. В усадьбе творилось невероятное оживление, слуги и служанки носились по всему дому в панике, некоторые плакали и причитали. Всё дело, как может догадаться наш вдумчивый читатель, состояло в осенней болезни князя Андрея. В ту ночь ему было особенно плохо: князя выворачивало, он мучился с болями в животе и голове. Как выяснилось позже, это было отравление и не случайное, но об этом наш терпеливый читатель узнает после. Ему то и дело в течение ночи подносили порошки и отвары целебных трав. В итоге наш измученный князь заснул лишь под утро. А проснувшись пополудни и узнав дурные новости от Фирса, очень сердился и даже побил своего верного старого лакея.
– Бейте-с сильнее-с Ваше Сиятельство, никчёмен я – заслужил – плача голосил старый Фирс.
– Будешь знать, паскудник ты старый, свинья, как не исполнять мои поручения – размахиваясь тяжелой фамильной тростью с серебряным набалдашником, кричал Андрей
– Так ведь не по доброй воле-то я… АА… чернила извергам сим отдал-с!!!
– Живота
