взять девочку за руку, но он никак не решался на это.
Вышли к Дому правительства.
– В «Спартак»? – Андрей посмотрел на Наташу.
– А что там показывают? – остановилась она.
– «Если завтра война», – Собираясь на встречу, он специально изучил киноафиши.
– А что в «Чырвонай зорке»?
– Какой-то китайский фильм, – задумался он, припоминая название. – Что-то про любовь…
– Пойдём? – спросила Наташа, вложив горячую ладошку ему в руку.
– Пойдём, – согласился он.
Все сильнее пригревало солнце, тут и там пробивалась молодая трава, на деревьях распускались чистенькие, словно только что вымытые, листочки.
…После уроков он подошел к Наташе.
– Хочешь, я тебя провожу?
– Конечно, – кивнула она. – Принесёшь пальто?
Одевшись, друзья вышли на улицу. Стоял светлый весенний день. По небу плыли лёгкие белые облака, то и дело проливаясь тем мелким дождем, который в народе называют «цыганским», – когда набегающие тучки не в силах закрыть солнце, и капли дождя падают на землю вместе с солнечными лучами. В ветвях каштанов звонко перекрикивались галки, на душе было свежо и легко. Казалось, весь мир пел восторженную песню солнцу и новой весне, пробуждающей землю.
Они медленно шли в сторону площади Свободы, выбирая тихие улочки. И вот Андрей решился:
– Знаешь, – почти неслышно сказал он, опустив голову, – ты мне нравишься. С самого первого дня.
– Я знаю, – ответила Наташа, поворачиваясь к нему. – Девочки всегда чувствуют, когда на них обращают внимание.
Андрею стало трудно дышать, от радости кружилась голова. Они медленно прошли площадь Свободы, по улице Бакунина спустились к реке. На деревянном мосту через Свислочь Наташа остановилась, чтобы посмотреть реку, очистившуюся ото льда. Мимо них в сторону площади Парижской Коммуны прогрохотал трамвай. А он вдруг вспомнил…
…Однажды он уже провожал Наташу домой. Правда, тогда было всё по-другому: толком даже не понимая, для чего это делает, Андрей просто пошёл следом за ней, стараясь держаться в тени деревьев. Он проводил её до подъезда (Наташа жила в большом доме красного комсостава20 на улице Максима Горького, расположенном в бывшем здании духовной семинарии), и, стоя внизу, определил её этаж и расположение квартиры. Потом поднялся наверх и замер перед дверью.
Неведомое чувство разгоралось в душе. При мысли о том, что этой двери только что касалась Наташина рука, хотелось упасть на колени. Понимая, как нелепо должно это выглядеть со стороны, но всё же не в силах противиться, он опустился на колени и тихонько коснулся губами дверной ручки. «Только что, – думал Андрей, – Наташина рука прикасалась к этому металлу. Может быть, даже частички её кожи остались здесь…» Откуда ему было знать, что Наташина квартира располагалась напротив, а он целовал
Комсостав – командный состав Красной Армии.
