трепет свечи на оконце
И сплетение гибких теней…
Одинокое сердце дымилось.
Но, лишь стадным законам верна,
Птицей Фениксом ввысь устремилась
За проломом другая стена.
– Чьи это стихи? – спросил Павел, пытаясь заглянуть в тетрадь, которую Кухарчук тут же шумно захлопнул и убрал в ящик стола.
– Ну, как они вам?
– Он с утра уморил уже меня этими непонятными стихами, – устало проворчал Алексей. – Вы же, кажется, обещали мне поскорее приступить к делу. Я с ног валюсь от усталости.
– Ну да, Муров. Тогда оставим пока стихи и перейдем к делу. Итак, МН370.
– О, боже! Опять?! – вскрикнул Павел и попытался скрыть зевоту. – Ну закрыли же уже дело, обнаружили же летом обломки у Реюньона…
– Марков, заканчивай с этим спектаклем, ты же уже сунул нос в засекреченную документацию и, если я не ошибаюсь, именно для этого и отправился в бар, так ведь? Ты ведь не любитель ни баров, ни выпивки. Побыстрее развязаться со всем хочешь и в отставку подать?
– Эдуард Николаевич…
– Знаем, знаем, все знаем. Друг, да я же не против. МН370 на твоей совести. Закроешь дело – и хоть в Большой театр иди по сцене в лосинах скакать… А теперь бери Мурова и занимайтесь.
Алексей наклонился вперед и положил ладони на стол Кухарчука:
– Товарищ полковник, Вы, кажется, забыли обо мне. Я-то свой нос в засекреченное дело не совал и вообще последние недели провел в Японии…
– Где? – задохнулся от возмущения Марков. – Ты же не выездной, как и я. Как тебя выпустили-то?!
– Так, стоп, – прервал его Кухарчук. – Об этом поговорите потом, если Алексей сочтет нужным. А теперь коротко о вашем задании. Ты ведь знаешь про рейс МН370? – и он повернулся к Мурову.
– Слышал, – кивнул тот. – В июле у Реюньона нашли обломки, дело закрыто.
– Закрыто, да не закрыто. Если кто-нибудь из вас когда-нибудь летал на боингах 777 и если бы вам довелось увидеть фотографии обломков… впрочем, Марков их уже видел. Что скажешь?
– По официальной версии на берегу был найден обломок флаперона боинга 777. Хотя при этом ни одно фото обнародовано не было. Из наших источников нам все же удалось добыть пару фотографий, вот они, – он достал из-за пазухи две мятые карточки и положил их перед Муровым.
– Тебе кто разрешал брать их с собой? Это же вещдоки, Марков! Ты под суд пойдешь! – завопил Кухарчук, наблюдая эту сцену.
– Спокойно, Эдуард Николаевич, я сделал себе копии. Оригиналы по-прежнему у Вас в сейфе…
– Лестницы, чемоданы какие-то… ничего не понимаю, – пробормотал Муров, разглядывая фото.
– То-то и оно. Лестницы, чемоданы, обломки корпуса, даже штурвал вот – скорее всего к берегу прибило останки затонувшего катера или яхты. Но никак не самолета. А дело при этом Малайзия взяла и закрыла. И Китай радостно поддакнул. А боинга как не было, так и нет. Как в воду канул, всё, – и Павел развел руками.
– Мы-то тут причем? Уж не боинг ли мы будем искать? – прищурился Муров, снова беря в руки фото.
– Ага, –
