лицо Мурова.
– Пойдем дальше. Коллега одного с вами пола, так?
– Намекаете, что я гей? – молниеносно отреагировал Марков.
– Мое дело – угадывать. Ну так?
– А если даже и так?! – с вызовом ответил Павел и усмехнулся.
– Хорошо, идем дальше. Познакомились вы с ним совсем недавно, но уже воспылали друг к другу запретными чувствами…
– Это какой-то сумасшедший дом! – возмущенно прошептал Алексей, не веря собственным ушам.
– Вы только в личной жизни у меня будете копошиться? Ничего другого про меня не расскажете?
– Ну вы же сами не хотите, чтобы я афишировал ваше расследование, так? А ничего другого в вашей жизни больше и нет, – равнодушно пожал плечами Тагиф. – Но если хотите, мы можем на этом закончить. Я и так вижу, что угадал по всем пунктам.
Павел сжал кулаки и кивнул.
Во время перерыва Муров вскочил с места, подошел к Маркову и буквально выволок того в коридор.
– Это ты что-то наболтал Амурдинову про наше расследование и про Лару! Ты в своем уме?! Теперь вся страна об этом узнает!
– Успокойся, безумно влюбленный, – рассмеялся Павел и оттолкнул Алексея, – я не сказал ему ни слова. Ни единого гребаного слова! Все это он либо сочинил, либо….
– Угадал? Хочешь сказать, что он не шарлатан?!
– Не знаю, Леш, поэтому и хочу с ним пообщаться после съемок.
– А гомосятину эту кто придумал? Тоже он, хочешь сказать?!
– Ну не я же, – устало пожал плечами Марков. – Или тебя огорчает, что это не моя выдумка? – и он игриво приблизил лицо к Мурову, но тот лишь поморщился и отстранился.
После перерыва ведущая пригласила в студию других ясновидящих, эксперты давали свои оценки их предсказаниям, и в конце был сделан однозначный вывод: экстрасенсы существуют! Но их сложно отличить от шарлатанов. Тагиф дал публике несколько незамысловатых советов и, наконец, откланялся.
Кафе, в котором все четверо условились встретиться сразу после съемок, было полупустым из-за безумной дороговизны и незамысловатого антуража. Темные стены были увешаны зеркалами, а стулья и столы – словно позаимствованы из советской столовой. Руководство заведения явно пыталось сыграть на ностальгии почтенной публики. Тагиф опоздал на полчаса, и Муров, пребывая в бешенстве, к тому времени успел выпить целых четыре эспрессо, и теперь пытался унять сорвавшееся с катушек сердцебиение.
Вместо проницательного и вальяжного восточного гуру, что предстал перед ними на съемках, к столику подошел ссутулившийся и скромно одетый человечек явно гоголевского типа. Он устало опустился на стул рядом с Марковым и принялся придирчиво изучать меню.
– Дороговато тут, – протянул он, наконец.
– Уж не вам жаловаться с вашим-то прайсом! – не выдержал Муров, отодвигая пустые чашки в сторону и наклоняя корпус вперед, чтобы всмотреться шарлатану в глаза.
– Вы
