покрывало полностью, вытащил меч, разрезал рубаху на истерзанном теле, брезгливо поморщившись, осмотрел следы от огромных когтей, кривых зубов. Неслышно отдал Вихрю приказ буйствовать. Вонзил лезвие, ставшее короче и толще, в грудь мертвеца. Печально констатировал:
– Сожрал.
Эктори, прикрыв глаза ладонью, смотря на всё это сквозь узкую щель между пальцев, спросила дрожащим голосом:
– Кого? Кто?
– Этэ этого бедолаги. Упырь.
В голове Эктори неожиданно вспыхнуло осознание странности происходящего. Всё это противоречило законам мироздания, остатки знания которых затаились где-то на границе сознания.
– Днём? – не веряще произнесла она, подняв голову к звезде над головой.
– В этом вся проблема: древние не так опрометчивы, значит, полукровка, – ответил Хафэр на Первом. Поднявшись, он подозвал господина в форме: – Покойника заберёт Империя, теперь это наши проблемы.
– Господин Император! Тело необходимо вернуть семье, хозяевам.
– Что толку? – равнодушно спросил Хафэр.
Служитель закона принялся было распинаться про положения, регламенты и правила, установленные местным правительством, а под конец сказал о том, что мертвеца по законам этики следует похоронить, а не отдавать на изучения и опыты.
Хафэр только поморщился, в Империи отношение к окончанию функционирования тела было совсем иным, о чём он решил напомнить окружающим:
– Его этэ съели, тут только оболочка – вещь, нечего возвращать.
Служитель всё не унимался:
– Хозяева этого слуги требуют.
Только теперь Хафэр поинтересовался, кому принадлежал слуга, а услышав что его хозяевами была семья Адиева, на какое-то время задумался. Служитель продолжил объяснение:
– Одежду из их тканей носят все знатные господа, – взглянув на раздражённое лицо Хафэра, он поправился, – почти все.
Хафэр кивнул, наклонился к телу, рассмотрел развороченную шею, зажимая нос, морщась от отвращения, платком провёл по краю раны, завернув кровавое пятно, сунул в карман. Протянул руку Эктори, улыбнувшись, как ни в чём не бывало, предложил:
– Пошли?
Эктори кивнула, поднялась, пошла следом, стараясь унять дрожь. Когда вышли из толпы на свободную улицу, она прижалась сбоку к Хафэру, обхватила руку, крепко сжала, положила голову ему на плечо.
Хафэр стащил перчатку, пригладил растрепавшиеся белые волосы, тихо сказал на ухо:
– Я по земле вокруг трупа ползал, мог в кровь перепачкаться.
Эктори отстранилась, посмотрев печально, проговорила:
– Я его узнала, это тот, который слуга Лирии был.
– Лирии? – переспросил Хафэр, не понимая, что должно ему сказать названное имя.
– Которая вокруг Эмони всё вертится, – объяснила Эктори.
Хафэр взглянул на неё с ещё большим непониманием, поинтересовался:
– Тебя
