слушала, впитывая все сказанное.
– Ты понимаешь, – тихо проговорила Джехенит, – я не могу допустить, чтобы она отправилась во Дворец Рассвета.
– Конечно, нет, – ответила Джорджа. Она посмотрела вокруг, вверх, словно опасаясь, что даже в этом доме кто-то наблюдает, подслушивает. Она перевела взгляд на образ Вельи в святилище, где было изображено доброе лицо Хаоса, открытая улыбка и две протянутые ладони. Затем вернула дремлющего ребенка на руки матери. На мгновение Джехенит испугалась, что Джорджа не поможет, что она слишком напугана, слишком сомневается.
– Только ты можешь помочь мне защитить ее, – сказала Джехенит, пытаясь быть смелой, но тревога не отступала. – Думаю, мы справимся. Создадим над ней своего рода щит. Моя магия тела, твоя магия воздуха, переплетенные вместе, чтобы удержать магию внутри.
Джорджи выглядела задумчивой.
– Надеюсь, наших сил будет достаточно, но есть сомнения, – продолжила Джехенит. – Может быть, нам нужен третий. Кто-то, кто сделает щит прочным. Даст силу, чтобы поддерживать его, даже когда нас не будет рядом.
Выражение лица Джорджи сменилось с задумчивого на решительное. Тогда она сказала:
– У нас есть третий. Она.
В груди Джехенит расцвела надежда. Да. Она поняла, что Джорджа имела в виду: простая логика. Использовать всемогущество, чтобы сдерживать всемогущество, использовать силу девочки, чтобы поддержать заклинание, в котором будет заключена эта сила.
– Как думаешь, сработает?
– Если на то будет воля Вельи, – ответила Джорджа. Затем произнесла мягче: – Есть ли у тебя силы? Ты выглядишь такой усталой.
– Я справлюсь, – ответила Джехенит.
Джорджа произнесла:
– Чем скорее, тем лучше, – и указала жестом на открытое пространство перед очагом – под пристальным взглядом домашнего божества.
Джехенит положила завернутого и спящего ребенка на пол. Вслух, как обычно в начале колдовства, она сказала:
– Велья, будь со мной.
И тогда они начали.
Джехенит всегда работала в тишине, поэтому она на мгновение опешила, когда Джорджа начала петь. Песня была ей незнакома, слова непонятны, но ритм совпадал с движениями Джорджи. Джехенит восторженно наблюдала за пожилой женщиной. Она никогда не видела такой магии. Размашистые движения Джорджи, казалось, зачерпывали и собирали воздух вокруг них, каким-то образом формируя его в более плотный материал, который незримо парил в пределах досягаемости.
Ритм песни Джорджи сменился. Она быстро взмахнула руками так, чтобы локти были направлены в разные стороны, а пальцы – к пяткам. На лице ее появилось выражение, в котором было поровну удивления и страха. Она кивнула Джехенит.
Затем Джехенит быстро вызвала свою силу в руках – благодаря практике – и осторожно, медленно опустила обе руки, задержав их прямо над дочерью.
Ее
