огни, минута – и всё сияет. И Останкинская башня, и Кремль, и все сталинские высотки ярко-ярко осветились. Не первый раз я эту картину наблюдал, но снова и снова, как будто до того и не видел никогда, залюбовался ею. Милош только большой палец вверх поднял – согласился, значит.
– Слушай, Милош, – обратился я к нему, – а давай мы не спеша по Москве вечерней прокатимся – быстро-то и не получится, пробки везде, – а затем ко мне завалимся, что-нибудь смастерим поесть, да и жена нам подсобит, посидим, поговорим. Я тебе о том, как в 1970 году по вашей стране прекрасной ездил, расскажу, фотки посмотрим.
– Ну, если я вам мешать не буду, – ответил мне Милош, – то почему бы и нет? Мне в гостинице скучно, знакомых нет, еле успеваю от ваших проституток отбиваться. Настырные они такие: в дверь одну выгонишь, так другая уже прямо из телефона готова к тебе в постель запрыгнуть.
Поехали мы вначале почти со свистом, ну а когда добрались до Фрунзенской набережной, движение стало оживлённее, и мы начали продвигаться вперёд всё медленней, а я между тем всё показывал и рассказывал: и о новом аляповатом здании Академии наук, и о парке культуры с «Бураном», навечно прикованным, чтоб неповадно было в космос летать. Крымский мост ему понравился. А что, я его и сам очень люблю, чуть ли не первый в мире висячий мост, перекинутый через реку, одна из известных всему миру московских достопримечательностей.
Показал я Милошу и фабрику «Красный Октябрь», бывшую Эйнема, со стрелкой, которая образовалась в месте впадения Обводного канала в Москву-реку – там как раз наши гребцы тренировались, – да на бассейн «Москва» внимание гостя обратил, рассказав вкратце историю этого места. В общем, пока мы до нашего дома добрались, времени много прошло, и желудок мой вёл себя уже совсем неприлично, как будто плотного обеда не было вовсе.
Надя у меня женщина тихая и, можно сказать, даже мирная, встретила нас спокойно, хотя явно не ожидала, что я не один припрусь и что гость иностранцем окажется. По-быстрому нам ужин приготовила, нас даже на кухню не допустила. Так мы в комнате и просидели, фотки рассматривая.
Вот там-то, на мягком диване, нам с Милошем и пришла замечательная мысль: а что, если он, Милош, до конца командировки более никуда соваться не будет – что толку без образцов разъезжать, – а мы с ним по Москве погуляем? Я даже придумал, как всё это обставить, чтобы меня на службе не хватились.
Побывали мы много где: и в Мавзолей Ленина сходили, так что Милош потом сказал, мол, вот в Белграде он в Мавзолее Тито не был, а к Ленину поклониться сходил, и по Красной площади прогулялись, и всё московское метро осмотрели, и на ВДНХ побывали, – да мало ли что можно в Москве посетить за несколько дней, одних только музеев масса.
Правда, потом Милош уже в Москве не появлялся и даже обещанные образцы не прислал.
Всё это я Майке – пардон, с этого дня Марианне – в красках описал, а довольный Милош, вцепившийся в её руку так, будто у него кто отнять её хочет, на всё, что я рассказывал,
