и двойню родить. Алиса сама не знала чего в этих словах было больше шутки или неприкрытого издевательства, но Алексея как ветром сдуло с кровати. Несколько ночей он провел на полу.
Отсутствие полового воспитания – бич уходящего века.
Мальчик появился на свет хмурым мартовским утром почти через сутки после того, как Алису привезли в родильный дом. По деревянным окнам родовой хлестал ледяной дождь, в водосточных трубах завывал ветер, в коридорах гулял сквозняк. И ребенок не спешил нести свой божественный свет в этот унылый мир. Он будто понимал, что для своей матери он не украсит его, а станет обузой.
Ослабевшей руки Алисы коснулась чья-то горячая ладонь.
– Давай, девочка, соберись, ты справишься. Все мы через это проходим!
Голос Татьяны Олеговны доносился до нее сквозь собственное гулкое сердцебиение. Как долго женщина рядом с ней, Алиса не могла вспомнить, быть может с самого начала (осталась после ночного дежурства, ведь была не ее смена), возможно, только приехала (ее вызвали на трудные роды). Шел двадцатый час этой пытки.
– Над роженицей солнце не должно всходить дважды! – обреченно прошептала акушерка. Но для Алисы ее слова прозвучали как последний вздох надежды. Она уже слышала эту фразу однажды от Марка. В сознание, минуя сердце, тайно прокралась мысль, что судьба не допустит на свет появления этого ребенка.
– Давай, тужься! Тужься! – кричала рядом с Алисой пожилая коренастая акушерка, и от ее крика становилось легче. Ведь одной кричать стыдно. – Помоги своему ребенку появиться на свет. Он хочет увидеть маму.
«Не хочет! – хотела выкрикнуть Алиса, но на это не было сил. – Я предала его, предала с самого начала, когда хотела избавиться от беременности. Он не мог не чувствовать этого!».
Алиса закрыла глаза. Силы покинули её окончательно. Тело начало слабеть, проваливаться в вязкую вату небытия.
– Ты нужен мне! – одними губами прошептала она, пытаясь ухватиться руками за воздух.
Вспышка белого света ослепила её полуприкрытые веки. Невидимый ангел распростер над ней свои крылья.
– Ты сильнее, чем можешь себе представить, фейгеле. Я с тобой! – услышала она где-то совсем рядом.
Алиса вцепилась мокрыми ладонями в ручки акушерского стола и, стиснув зубы до скрежета, напряглась, отдавая последние силы. Секунда, другая, третья и тишину разрезал громкий плач ребёнка.
– А теперь уходи, – прошептала она и закрыла глаза.
Она открыла их снова, только когда почувствовала прикосновение теплого, мокрого тела к своей груди. Мальчик недовольно сопел и причмокивал. Его маленькое сердечко билось ровно. Уже тогда Алиса поняла, что не она будет его опорой, а он – ее осью для вращения земли. Всю жизнь она будет просить у него прощения за то, что он – лучший сын, чем она мать. Теперь их двое против всего мира.
А мир и не думал сдаваться. Порою кажется, что жизнь – это испытание на прочность
