чуть с лошади не грохнулась, когда поняла, куда мы направляемся сперва. Когда узнала дорогу, на которую мы свернули вскоре, и которая вела в Флайгор из Хорлела. И чуть было не развернула лошадь назад, до боли стиснула узду. Ведь не хотела видеть сожженных домов. Не снова. Как бы это ни было бы необходимо сейчас…
Смородина, почувствовав мои метания, остановилась, захрипела и пару раз ударила копытом по земле. Учитель, не оглядываясь на меня, тоже притормозил коня. Выдохнул:
– Ты можешь подождать меня здесь.
Я действительно могла. Наставник не стал бы упрекать меня за это, зная о моем прошлом. Явно чувствовал мой страх, порожденный моими воспоминаниями и теперь не пускающий меня вперед. Но я должна была перебороть его здесь и сейчас, а иначе просто не имела права идти дальше по пути, который избрала сама. И потому, судорожно ударила лошадь по крутым бокам, заставив ее двигаться дальше – вперед. Вмиг пересохшими губами произнесла:
– Нет, я поеду с тобой. Справлюсь. Буду в порядке.
На это он хмыкнул, точно усмехнулся. И тоже тронул коня с места. Но теперь уже не гнал его, а заставлял двигаться шагом, бок о бок с моей лошадью, что тревожно то и дело пофыркивала что-то жеребцу.
Я же принялась дышать. Нет, я знаю, что все это умеют, иначе бы уже померли, и что я дышала до этого. Просто делала это не так. Теперь я дышала глубже, чуть ли не полностью сконцентрировавшись лишь на этом, и лишь краем сознание наблюдала за всем вокруг. Дышала, как учил наставник, дышала, заставляла свой разум представлять, как воздух с кровью циркулирует по всему моему телу. Это помогало быстрее зажить ранам, если ты ранен, быстрее восстановить силы, если устал. И быстрее успокоиться, если что-то не дает покоя.
И потому, благодаря этому, в разрушенный, сожжений Флайгор, я въезжала уже вновь собранной, готовой ко всему. И даже следы пожара уже почти не тревожили, не пугали меня. Лишь заставляли оглядываться внимательней. Ведь это место могла уже облюбовать какая-нибудь тварь…
И облюбовала.
Конь Учителя заметил ее первым, и грозно заржал, ударив копытами по земле. Но то что выскочило на нас из-за одного из покосившихся домов после этого не было фейри. Это была…
Собака.
Да, собака. Вот только чудовищно облезлая, уродливая, с торчащими из-под порванной кожи на боках ребрами. Ее шею украшал железный ошейник, в нескольких местах пробитый какими-то штырями, что сильно впивались в ее тело. Изо рта у нее капала слюна вперемешку с гноем, и одно ухо у псинки отсутствовало напрочь. А глаза – глаза этой зверюги горели синим, холодным огнем. И она, яростно рыча, бросилась на нас.
Ночь ударил копытами вновь, но эта тварь ловко увернулась от его копыт.
Учитель тут-же отпустил узду и сделал магические пасы руками ни говоря при этом ни слова. Ведь Змеиные Маги, как и драконы, могли и чаще колдовали без слов, обращая свою силу чем угодно. Так не могли другие маги, так могли лишь люди из Змеиного клана. Так мог мой наставник
